– Выступил ты там очень неплохо. Жаль только, что Гарпуна упустил.
- Эта ошибка уже исправлена, господин Юрьев.
- Каким же образом?
- Гарпун мертв. В моем рюкзаке лежат два принадлежавших ему конструкта тайкунов – жезл и амулет.
- Никифор! – Юрьев требовательно смотрит на подчиненного, и боец достает из рюкзака четыре моих артефакта.
- Какие из них?
Я показываю.
- Хорошая новость. – Юрьев явно доволен. - А остальные откуда?
Рассказываю ему вкратце ту же историю, что и полковнику Павлову.
- Морф, значит? - слегка оживляется Юрьев.
- Не слишком сильный, но эти конструкты в работе использую. А вот трофеи, снятые с Гарпуна, готов передать вам в качестве подтверждения его ликвидации. За соответствующую денежную компенсацию, естественно.
- Об этом позже. Сначала посмотрим на твоих диверсантов. Никифор, бери двоих и отправляйся с Беловым, а Аслан пусть проверит окрестности. Если там действительно такие нехорошие места, лучше подстраховаться.
Метров восемьсот мы проезжаем на броневике, а дальше идем пешком. Этот отрезок тракта действительно выглядит опасным, и охрана Юрьева предпочитает проявить осторожность. Может, они и правы, ведь теоретически диверсионная группа могла быть и не одна, хотя я никакой опасности не чувствую. Но не говорить же об этой моей способности людям барона – я и так привлек к себе слишком много внимания.
Гранатомет и шлемы, увешанные устройствами кибов, производят на подчиненных Юрьева большое впечатление, и они этого даже не скрывают, но еще больше их цепляют личности диверсантов, и особенно их командира.
- Вот это подарок, - озадаченно произносит Никифор. – Имён он не называет, но лица неизвестных ему определенно знакомы. Тебе просто сказочно повезло, охотник. Ты, похоже, не представляешь, с кем воевал. Да они должны были закопать тебя здесь, даже не вспотев. Сумел застать их врасплох?
- Да, - в детали я предпочитаю не вдаваться, - они вышли практически на мою ночную стоянку. Троих положил сразу, а с командиром пришлось повозиться. Если интересно, гляньте на мою куртку. Рваная дыра на спине – след от осколка гранаты.
- Ты его тоже гранатой?
- Нет, это он сам себя. Получил смертельное ранение и хотел взорвать себя вместе со мной. Не вышло.
Вытаскиваем трофеи на дорогу, и к нам медленно подкатывается броневик. Тела диверсантов, по приказу Юрьева, его люди тоже доставляют к тракту. Сам морф от своего бронированного транспортного средства далеко отходить не желает. И места здесь неуютные, и передвигаться пешком по пересеченной местности он, похоже, не любитель.
Глядя на сложенные в ряд тела, Юрьев задумчиво изгибает бровь и негромко произносит.
- Ты теперь богатый человек, охотник Белов. И не просто богатый, но и далеко не последний в баронстве, - взгляд морфа перемещается на гранатомет и рюкзак с запаянными в прозрачную пленку тремя выстрелами к нему. У них ведь реально могло получиться. Что думаешь, Никифор?
- Шанс был, - неохотно признает боец. Впрочем, наверное, всё-таки офицер, хотя никаких знаков различия я на его экипировке не вижу.
- Я в курсе твоих отношений с Особой канцелярией, - продолжает Юрьев. – Детали для меня не важны, но в целом знаю, о чем вы договорились с Павловым. У тебя своя задача, а у меня своя, но сегодня ты мне помог, и я это запомню. Будешь в городе, зайдешь ко мне. Вот с этим тебя пропустят без разговоров.
Юрьев достает из внутреннего кармана тонкий овальный жетон из серебристого металла, на котором выгравированы два герба. Один из них знаком каждому жителю баронства, а второй, судя по всему, его личный. Тонкая работа. Подделать такое очень непросто. Обратная сторона жетона белая, и на ней, как оказывается, можно писать стальным пером, что Юрьев и проделывает, внося в специальные поля мое имя, фамилию и номер лицензии охотника за головами. Под этими данными он ставит личную подпись и протягивает жетон мне.
- Если возникнут проблемы, предъявишь старосте или шерифу любой деревни, и они будут обязаны оказать тебе помощь. В разумных пределах, естественно. С офицерами баронской стражи это тоже сработает. Нижним чинам не показывай, они просто не в курсе, да и не нужно им видеть мой вензель.
- Благодарю, - с легким кивком принимаю жетон.
- Теперь о трофеях. Гранатомет, устройства кибов и конструкты Гарпуна мы забираем однозначно. По остальным предметам экипировки у тебя есть выбор. Можешь что-то взять себе, а можешь всё отдать нам.
- Возьму пистолет командира диверсантов. Не знаю эту модель, но выглядит надежно, запас патронов к нему приличный и, что важно, есть глушитель. В моем деле это очень полезно. Остальное готов отдать.
- Хороший выбор, - кивает Юрьев, похоже, неплохо разбирающийся в предмете. - Это АПБ – бесшумный вариант пистолета Стечкина. На глушитель не очень-то рассчитывай. Звук он гасит, но полной скрытности не обеспечивает. Зато точность неплохая. Бронежилет взять не хочешь? Есть один полностью целый.
- Пожалуй, нет. У меня и так хватает груза, чтобы таскать на себе ещё и его.
- Как знаешь, - соглашается морф. – Никифор, прикажи принести мой портфель.
Через пару минут я действительно становлюсь богатым человеком. Юрьев один за другим извлекает из портфеля векселя баронского казначейства с уже проставленными подписями и печатями, но с пустым полем получателя платежа, и вписывает туда мои данные. В принципе, я не впервые становлюсь обладателем серьезных денег, но в прошлый раз почти всю сумму мне пришлось отдать Игнату в погашение долга за выкупленный у него артефакт. Теперь же я никому ничего не должен.
Гранатомет с боезапасом, автоматы и устройства кибов стоят очень дорого, но ещё дороже оказываются головы ликвидированных мной диверсантов.
- Этих врагов барона нет в основном списке, - поясняет Юрьев. – Но к нему существует закрытое дополнение, и расценки там совершенно другие. Тебе повезло отправить на тот свет офицера и трех бойцов спецподразделения одного из наших соседей – барона Шваба. Теперь у нас возникнет к нему целый ряд очень неприятных вопросов. Сообщаю тебе это только потому, что знаю о твоем задании.
За Гарпуна мне тоже прилетает неплохой бонус, хоть и несравнимый с тем, что я получаю за диверсантов. В общем, на круг выходит почти двести тысяч. Гигантские деньги, совершенно непредставимые по нашим деревенским меркам. Возможно, в других обстоятельствах я получил бы намного меньше, но Юрьев свою жизнь, похоже, ценит очень высоко, а я сегодня немало сделал для её сохранения. Кроме того, он, возможно,
