Берёзки, ёлочки — аккуратные, одна к одной. Ни тебе вонючих болот, ни паутины, ни бурелома под ногами. Гулять бы здесь да гулять. К тому же, и озеро вдали показалось. Притягательно сверкнула под луной тёмная гладь воды. Лунная дорожка — романтика! Мне когда-то доводилось плавать. Захар, конечно, в такой ситуации — не лучшая компания, ну да ладно.
Я представил, как нырну в ещё тёплую, не остывшую после жаркого дня воду. Ноги как будто сами пошли быстрее. А Захар и вовсе ломанул вперёд так, что меня обогнал. Куда только страх подевался…
И тут меня осенило.
— Захар! Стой!
Я в несколько прыжков догнал парня.
— Амулет! Быстро!
Захар смотрел на меня затуманенными глазами. Благо, амулеты, снимающие морок, мы оба держали под рукой. Я сдавил собственный, стиснул ладонь Захара на другом.
Стройные берёзки и ёлочки сменились угрюмыми, обросшими мхом деревьями. Между ними виднелись проплешины болота. Над тропинкой свисали кривые ветки, опутанные паутиной. Оказалось вдруг, что озеро уже совсем близко, едва ли метрах в десяти. А свет луны над ним показался зловещим.
Мы услышали яростные, раздраженные вопли. А в следующую секунду нас атаковали.
Русалки поняли, что морок больше не действует, и работали в натуральном виде. Захара сбила с ног спрыгнувшая с дерева синюшная, полуразложившаяся старуха.
Я едва успел увернуться от другой. Точнее, от двух других — это разглядел, когда шарахнулся в сторону и развернулся, вскидывая меч.
Клинок знакомо отозвался, сверкнул в темноте голубоватым светом. Я рубанул по той русалке, что была ближе. Одного удара твари такого уровня, конечно, не хватило. Русалка яростно взвизгнула. Они с товаркой ринулись на меня вдвоём.
Ух, как удачно! Костоломка.
Силы этот знак жрёт, конечно — мама не горюй. Но и работает так, что грех жаловаться. По русалкам словно асфальтовый каток проехал. Одну размазало по земле, другую — о толстый древесный ствол. Прилепило к нему так, будто русалка была сделана из пластилина. А я почувствовал уже привычный удар молнии.
Три родии. Всего три — хотя русалок две. Значит, та, что на дереве, ещё жива.
Я бросился к дереву. И обомлел. Синюшной уродливой старухи, нанизанной на обломанные сучья, больше не было. На толстой ветке дерева сидела прекрасная юная девушка.
— Добрый охотник. Я заблудилась в лесу. Я так замёрзла! Обогрей меня.
Восхитительно упругая грудь вздымалась. Нежные губы приоткрылись. Зелёные глаза — словно два глубоких омута. Тонкие руки потянулись ко мне, стремясь обхватить за шею.
И даже чуть не схватили — я очухался в последний момент. Ругая последними словами Захара, экономящего на амулетах, всадил твари под подбородок кинжал. Зафиксировав её таким образом на стволе. После чего отстранился и рубанул мечом по шее. Прекрасная юная дева обернулась сморщенной тварью.
А меня шарахнуло в грудь.
Не, ну на Захара, получается, ругаться грех. Четыре родии — это тебе не три. Сильная русалка попалась. Такой морок, как у неё, видимо, перешибает действие амулета. Хотя, может, дело в расстоянии. Ну, или амулет слабенький. Потом разберёмся. Сейчас главное — Захар.
Я обернулся. И понял, что Захара не вижу. Точнее, вижу, но не там, где оставил. Русалка, напавшая на Захара, взвалила парня на плечи и бодрым шагом улепётывала вместе с ним к озеру.
Тело Захара закрывало тварь полностью. Ни Удар, ни Костоломку я использовать не мог. Бросился догонять.
Догнал уже у самой воды. Рубанул мечом, подсекая русалке ноги. Тварь с воем рухнула на землю. Захара выпустила. Мгновенно вскочила и бросилась на меня. Тоже попыталась врубить прекрасную обнажённую деву, но в этот раз я был готов. Не отвлёкся ни на секунду. Ушёл от броска в сторону.
Рявкнул Захару:
— Бей! Это ты должен её убить! Не я!
Из рук Захара вырвались две молнии. Ударили в русалку. Тварь покачнулась, но устояла. Справочник честно предупреждал, что против заложных мертвецов (а русалка к ним относилась наравне с упырём и вурдалаком) молния слабоэффективна.
Русалка развернулась и попёрла на Захара. На миг мне показалось, что Захар дрогнет и кинется под мою защиту. Но — нет!
— Сдохни, тварь! — взвизгнул он.
И взмахнул мечом. Молодец парень, не растерялся. И ударил хорошо — русалка упала. Уже в самую воду, в ходе боя мы все сместились к озеру. Но молнии из твари вылетать не спешили. Значит, ещё жива.
Захар это тоже понял. Схватил здоровенный камень, лежащий у кромки воды. Поднял его двумя руками и обрушил русалке на голову.
Вот теперь сработало. Я увидел молнию, ударившую Захара в грудь. Довольно улыбнулся. Но похвалить парня не успел.
Из воды выскочили две разъярённые русалки. Схватили Захара за руки, с двух сторон, и потащили в озеро. Видимо, уже считали добычу своей. Поняли, что сейчас она уйдёт, и взбеленились.
Обе руки Захара оказались жёстко зафиксированными. Ни меч, ни амулеты он использовать не мог.
Ничего. Зато у меня руки свободны. Я сунул меч в ножны, он пока не нужен.
Удар! Одна из русалок, волокущих Захара, с фонтаном брызг полетела в воду. Удар! Вторая отправилась следом за подругой.
— На берег, быстро! — рявкнул Захару я. — Этих тварей с одного раза не уша…
Я не договорил. Сзади, со спины, в моё горло впились холодные пальцы. Сильные, будто сработанные из стали. Сдавили так, что дыхание перехватило.
Я попытался садануть локтем назад. Мимо. Врезал ногой под колено. Задел, но чуть-чуть, по касательной. Мой противник был наготове. Нападал таким образом не в первый раз. Знал, чего ждать.
Я вцепился в руки, схватившие меня. Силился их разжать — но скоро понял, что сил не хватает. Напавший не был человеком. Я чувствовал запах тины.
Попробовал скастовать Восстановление сил. Как бы не так! Сознание мутнело, и Знак кастоваться не желал. Работа со знаками небрежности не терпела, требовала полной ясности ума.
А из озера тем временем поднимались русалки, отброшенные моими Ударами. Хоть и ослабленные, но не настолько, чтобы Захар справился с ними в одиночку…
Я
