Леопольд, там моё неудавшееся отравление, а где оно, там и гниющая в подземелье моей обители Люсильда.
На эту потаскуху у меня тоже злость прошла. А планы её использовать есть. Пригодиться могут и дурак, и тупые ножницы. Главное, уметь находить всему применение, а, не хвастаясь, я умею. Просто сейчас и Юлиана, выпытав подробности покушения, вслед за Агнией, начнёт требовать крови отравительницы.
И убеждать сестрёнок, что можно обойтись без мучительной смерти Люсильды, даже не стану. Бесполезно. Самки же. Не поймут. Сделаю всё втихую, не делясь ни с Агнией, ни с Юлианой своими мыслями.
— Степ! — едва я вошёл в гостиницу, как с лестницы ко мне кинулась нескладная фигурка. Ну, как нескладаная, по понятиям этого мира нескладная и, честно признаюсь себе, по моим тоже, а так-то в моём родном мире только с такими и берут в манекенщицы. Кузина. Конечно же это она. Даже чуть взвизгнула, кидаясь мне на шею, словно крестьянка какая, а не миледи Неллерская и будущая виконтесса, а со временем и графиня Дитонская. — Наконец-то ты вернулся. Я уже второй день тебя дожидаюсь.
Агния не удержалась и подпустила шпильку:
— Не такой уж и долгий срок, дорогая кузина. А меня-то не хочешь попривестствовать?
— Для меня долгий. — не обращая внимание на толпившихся в столовом зале и за нашими спинами людей, Юлиана поцеловала меня в щёку и повернулась к маркизе. — Здравствуй, Агния.
Смотрю на кузину и прям комок в горле. Правда, бедная девочка, девушка. Она ведь реально очень одинока. Ни подруг, ни друзей, один я друг, да и то её бросил, уехав в Готлинский монастырь.
— Здравствуй, здравствуй. — накоротке прижала к себе маркиза бастарда Юлиану. — Рада тебя видеть, хотя и не думала, что ты здесь появишься. Как это дядя Рональд решил тебя отпустить?
— Это отдельная беседа, Агни. — ответила Юлиана и вновь повернулась ко мне. — Степ, я все твои письма много-много раз перечитала.
Все? Их и было-то всего три. Или я чего-то не помню?
— Ну, теперь у нас опять будет много времени на общение. — улыбаюсь. — Какая же ты молодец, что дворцов удушливые своды не заменят тебе никогда свободы. А, правда, пойдём, расскажешь, как это удалось. Только нам ещё надо с дороги помыться и переодеться. Позволишь ведь?
Подьячий Виктор всё замечательно организовал, и помывку, и всё остальное. Без отдельной команды догадался, Неллерам есть что обсудить в своём родовом кругу, и распорядился накрыть в банкетной комнате стол на троих. Но прежде чем попасть в неё, я остановился в коридоре, изображая впадение в ступор.
— Что, кузен, ни разу ещё краснокожих не видел? — смеётся Юлиана, довольная произведённым на меня впечатлением от появления на моём пути копии земного индейца. — В Рансбур меньше трёх десятков привезли. Папа специально для меня одного заказал. Перед отъездом подарил. Знаешь, сколько стоит этот раб? Четыреста драхм!
На самом деле я играю удивление, так мне и должно себя вести, хотя ещё Степ до моего появления в его теле знал из школьных уроков о существовании людей с другим цветом кожи.
В этом мире, как и на Земле, пять заселённых материков, только примерно одинаковых по размерам. Всяких выдуманных эльфов, гномов, гоблинов и прочих орков или огров в Паргее никогда не было, а вот краснокожие, негры и желтокожие имеются в количествах, не меньших, чем белых.
Ещё одно отличие от моего родного мира, что здесь все народы примерно на одном уровне развития, и даже их социально-государственные устройства одинаковы.
Виной ли тому магия, упростившая издревле морское сообщение между континентами, или ещё что, мне неведомо. В школе такому не учили, наставник Михаил тоже не удосужился просветить, а умных книжек на этот счёт пока не попадалось.
— Огнепоклонник? — спрашиваю.
Как лицу духовного звания, положено этот вопрос прояснить. Вообще, Создателю поклоняются только на нашем материке, на Итерике. На Альбии, где живут краснокожие и негры, исповедуют веру в очищающий огонь. Ну, типа, наших древних персов или ассирийцев, хотя насчёт вторых не уверен.
Разные верования людей не мешают торговле, военным союзам или политическим отношениям. Наша матерь-церковь люто преследует лишь еретиков, искажающих волю Создателя, и поклонников всяких тёмных культов, а вот огнепоклонники, служители Единого или последователи Наставника вполне спокойно могут жить среди нас. Что не отменяет традиционного стремления церкви призвать в своё лоно неофитов.
С индейцем ещё предстоит поработать, и мне, и моим коллегам. Как хоть его зовут, не Чингачгук, случаем? А что, похож на Гойко Митича, загриммированного для исполнения роли в вестерне производства ГДР.
Если индеец будет упорствовать в своих религиозных заблуждениях, то ничего страшного ему не грозит.
— Да. — весело кивает Юлиана. — Огнепоклонник. И пусть.
— Подожди, сколько, ты сказала, он стоит⁈ Четыреста⁈ — вот от стоимости раба я реально впал в удивление. — Он у тебя что, из сахара?
— Это ещё дёшево. — сказала за моей спиной Агния. — Мне в детстве папа девчонку краснокожую дарил, за неё он семьсот выплатил герцогу Гиверскому. У того племянник с имперской армией на Альбию плавал. Так, мы здесь в коридоре будем разговаривать? Юль, похвасталась слугой? Идёмте.
Ну, да, маркиза среди нас Неллеров в данный момент старшая, вот и руководит нами, направляет, так сказать, в нужную сторону.
— Идём. — легко соглашаюсь. — А что стало-то? — смотрю на Агнию.
— С кем?
— Да с девчушкой-то той. Краснокожей.
Сестрица помрачнела и, ничего не ответив, вошла в распахнутую перед нами слугой из местных дверь. В комнате с обеих сторон стола находились только Гейла и Лейла, тоже уже сменившие дорожные платья на форму служанок. Лишних ушей при нашей беседе не будет.
— Убили её. — шепнула мне Юлиана. — Из ревности к конюшему Джеймса. Три года назад. Другая служанка.
Ничего себе. Прямо шекспировские страсти. Впору по мотивам жизни Неллерского замка какой-нибудь мелодраматический сериал снимать.
Благоразумно не уточняю судьбу той ревнивицы. В конце концов, дело прошлое. Случилось задолго до моего появления в Паргее. Следую за расстроившейся сестрой. Похоже, любила она ту свою рабыню, ценила.
— Тётя с папой не всё доверили бумаге. — сообщила Юлиана, едва мы сели. — Кое-что велели передать тебе на словах.
Понятно, адресатом являлась Агния. Я, даже став аббатом, ещё не считаюсь в нашем роду значимой фигурой, способной решать серьёзные вопросы. Не считался. Уверен, как только
