потерял навык.
— Ты не можешь потерять то, что в твоей природе, — нравоучительно сказал Отшельник. — Это все равно, что дышать или моргать — естественно. Никто не заберет твою магическую сущность, даже если уничтожит твой источник.
— А это возможно? — ужаснулся я.
— Ну, пару таких случаев описаны в моих книгах. У меня нет причины им не верить.
Между тем Миха разошелся не на шутку и уже крутил не искры, а камни, поднятые с песчаной дороги.
— Ты это… осторожнее, — Отшельник попятился назад. — Боюсь, как бы в глаз мне не прилетело.
— Не бойся. Все под контролем, — Миха перестал крутить пальцем, и камни попадали на землю. Притом не в беспорядке, а сложились в фигуру в виде звезды.
— Ого! Да ты мастер, — похвалил Отшельник.
Миха самодовольно улыбнулся и подошел к трясине.
— Макс, что надо делать?
— Нам надо добраться до дна это вонючего болота, чтобы закрыть Разлом. Я дам тебе столько энергии, сколько потребуется, поэтому — Действуй!
Миха немного помедлил, затем глубоко вздохнул и подошел к трясине. Подгоревшая грязь затянулась корочкой, но от нее до сих пор вился пар.
— Ну что ж, приступим, — решительно сказал он и принялся крутить пальцем.
Глава 22
Миха не спускал взгляда с грязной воронки, которая столбом возвышалась над нами. Мы с Отшельником отошли подальше, боясь, что что-то пойдет не так и эта вонючая грязь просто обрушится на нас.
— Что делать?! — прокричал Миха сквозь гул от ветра и воронки.
— Отправь в сторону леса! Мы не можем подойти!
Миха кивнул и зашагал к лесу, продолжая крутить уже не пальцем, а всей рукой. Я не забывал наполнять энергией его источник, который был намного меньше моего и быстро опустошался.
Когда Миха с грязевым вихрем отошел от Разлома, я увидел обычный светящийся зигзагом вход в параллельный мир. Разлом был на дне трясины глубиной в метра три с половиной-четыре и обдавал неприятной чужеродной магией.
— Если все еще хочешь посмотреть, что находится с другой стороны, у тебя есть прекрасная возможность, — кивнул я Отшельнику.
Он отказался, сославшись на занятость. В принципе, я был уверен, что он откажется. Кто по доброй воле полезет туда, откуда еще никто не возвращался?
Вдвоем мы быстро закрыли Разлом. Да так, что даже следа не осталось. Для пущей убедительности я включил «другое зрение». Красной ауры не было.
— Возвращай жижу на место! — проорал я Михе.
Тот вернулся и одним щелчком остановил вихрь. Грязь, свалившаяся с большой высоты, разбрызгала все в радиусе пятнадцати метров. В том числе меня, Отшельника, внедорожник и самого Миху.
— Нельзя было поаккуратнее? — недовольно пробурчал я.
— Прости. Не рассчитал просто, — виновато ответил он и устало опустился на землю.
Только сейчас я заметил, что Миху трясет от усталости и напряжения. Мы с Отшельником подхватили его под руки, помогли забраться на заднее сиденье и сами сели в машину. Отшельник развернулся и помчался в сторону дома. Было видно, что он доволен тем, что мы закрыли Разлом. Все-таки такое соседство его напрягало.
— Какие у тебя планы? — спросил он, когда мы умытые и переодетые сидели за столом и пили ароматный чай из фарфоровых чашек.
— На сегодня? — уточнил я.
— Нет, вообще. Ты останешься на полный курс обучения?
— Полный курс? — задумался я. — А сколько он длится?
— Ну-у-у, — он задумался. — Если ускоренным темпом, то четыре месяца, а обычным — три года.
Мне спешить было некуда. Моя семья со мной, в безопасности, а против врага лучше идти во всеоружии. Я согласился на четыре месяца, но сегодня мы решили отдыхать и высыпаться. Мама с Отшельником предавались воспоминаниям. При взгляде на них я понимал, как сильно состарились мама за время заточения. Она выглядела, как обычная деревенская женщина: седой пучок волос на затылке, множество мелких морщин, опущенные уголки губ и красные глаза от частых слез. В то же время, Отшельник был молодым мужчиной хоть и седой бородкой.
Когда мой источник снова был полон, я поделился магией со всей семьей. Дядя сразу же почувствовал себя гораздо лучше и даже вышел на прогулку. Мама помолодела и постройнела прямо на глазах, а Миха только и делал, что прокачивал свои навыки: размешивал чай с помощью миниатюрного вихря, отгонял муху резким порывом, остужал бульон ветерком.
— Спасибо, что ты верен нам, — сказал я, когда после ужина мы расселись на террасе. — Я не знал, к кому обратиться за помощью, куда бежать и что делать. Хорошо, что Ваня привел меня к тебе.
При воспоминании о друге стало не по себе. Я не знал, что с ним и где он. И жив ли вообще.
— Завтра проведаю Ваню, — сказал я и тяжело вздохнул. — Переживаю за него. Он давно отказался от магии и жил жизнью простого человека, но я втянул его в свои проблемы и теперь меня грызет совесть… Если он пострадал из-за меня, я себе этого не прощу.
Отшельник понимающе кивнул и напросился со мной. Он знал, что такое дружба и что значит потерять друга. Мы решили, что выедем рано утром, часов в пять, и поедем окольными путями. Отшельник знал каждую дорожку и каждую тропинку той части Империи, которая была еще под властью людей. Думать про Закрытую зону не хотелось. Я видел тварей, которых пропустили через ограждение, чтобы убить меня. Я знаю, на что они способны и как сильны. Обычный «пустой» человек с ними не справится.
— Ты был в Закрытой зоне? — еле слышно спросил я Отшельника.
Мы договорились не обсуждать это при маме и дяде. Они до сих пор не знали, что большая часть Великой Империи потеряна. Я был уверен, что они этого не перенесут.
— Однажды, — кивнул Отшельник. — Ко мне обратился очень хороший человек. Ему надо было вытащить из Закрытой зоны свою семью. Их закрыли, когда этот хороший человек был по государственным делам в Париже.
— Как это «закрыли»?
— Появился очередной Разлом и вместо того, чтобы убить тварей и закрыть Разлом, просто огородили столбами с ультразвуком и оставили людей умирать.
— Вот уроды! — я не сдержался и ударил кулаком по перилам.
— Вот-вот, — кивнул Отшельник. — Он попросил выпустить нас в Закрытую зону ровно на три часа. На большее никто не согласился. Надо было отключить пару столбов, чтобы мы смогли пройти, а потом через три часа пропустить нас обратно.
— И что ты там видел? — я весь обратился в слух.
— Ничего особенного: тварей, разрывающих тела мертвых, кровь, в панике оставленные вещи и запершихся в домах людей. Они
