лежал на траве, впившись взглядом в ярко-белое облачко, которое кокетливо распушило перистые бока. Облачко казалось ему очень красивым, да и небо было еще голубым не по-осеннему. Задержалось тепло в этом году, и бабье лето радовало мальчишек погожими деньками и усиленными тренировками. Скоро зарядят дожди, и до самой весны вместо кроссов будет у них грамматика и история с географией.
— Воин Влад! — в голосе взводного послышались угрожающие нотки. — Оглох?
— Я! — вскочил Владимир, очнувшись от созерцания небесной синевы.
— В штаб вызывают!
— Есть! — ответил Владимир и устремился к терему боярина Хотислава бегом, как и положено воину из молодых.
Он понял, зачем его позвали. Мама пришла. Она два раза в месяц приходила к нему и приводила сестер Радегунду и Власту. Наверное, приведет и сегодня. Раде скоро двенадцать исполнится, и тогда, по настоянию мамы, она поедет к мужу, в Аквитанию. Потому-то матушка и приводила сестру к нему, чтобы не забывал родную кровь. Впрочем, Владимир ошибся. Сегодня мама была одна, и он нетерпеливо подставил щеку для поцелуя. Нетерпеливо потому, что так быстрее все закончится. Владимир не любил телячьих нежностей. Он воин, а не мамкин лизунчик.
— Как твои дела, сыночек? — глаза Марии лучились любовью и нежностью.
Её сын рос непохожим на других братьев. Чернявой мастью он удался в ее породу, да и глаза у него карие, как и пристало потомку знатных римлян. Только лицо Владимира было круглым, словенским, да плечи уже сейчас обещали раздаться вширь, как у настоящего варвара. Его дед, епископ Шалона, телосложение имел субтильное, что неудивительно, ведь он не поднял за свою жизнь ничего тяжелее чернильницы.
— Хорошо, — прошамкал Владимир, который жадно ел пирожные на меду, которые принесла мама. — Все у меня хорошо, мама, не беспокойся! С кем нужно, дружу, кого надо, поколотил. Всё ровно.
— А как поживает твой слуга? — спросила вдруг Мария.
Владимир так удивился, что даже есть перестал. Они об этом говорили всего один раз, в самом начале. Чего это ей вздумалось про Шишку спросить?
— Ну, я ведь тебе рассказывал, — удивленно посмотрел на нее Владимир. — Я все сделал, как ты велела. Мы же с дядькой Бранко эти приемы подлые проходили. Вот ими я и вырубил самого сильного из парней во взводе, а потом запугал, как ты меня учила. А когда он моим с потрохами стал, я его подкармливать начал. То пару ему грошей суну, то еды дам, то сладостей, которые ты приносишь.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Мария. — Слуг надо награждать, если они поступают, как должно, и наказывать, если это не так. Награди его, если посчитаешь нужным.
Мария положила перед собой тощий кошель, звякнувший медью. Она не баловала сына, скорее наоборот, приучала решать задачи малыми средствами и собственной головой. Она протянула ему небольшой бумажный сверток.
— Тут сладости, — сказала она. — Дай немного своему слуге. Пусть ценит твое расположение. Этот голодранец никогда не пробовал ничего подобного. Но не показывай их никому, иначе пойдут разговоры. Я знаю, что это запрещено.
— Хорошо, мама, — Владимир сыто откинулся на бревенчатые стены терема. Пирожные уже не лезли в него.
— У меня для тебя будет поручение, сын, — мама смотрела на него без тени улыбки. Он знал этот взгляд. В такие моменты мама превращалась в княгиню Марию, члена Малого Совета, и в одного из самых влиятельных людей в этой части света. Владимир подобрался и вопросительно посмотрел в ответ. Это уже не слюнявые поцелуйчики. Все серьезно.
— Скоро пришлют первогодков, — начала Мария. — В восьмую роту придет служить сын боярина Ворона. Сделай так, чтобы он стал твоим…
— Слугой? — попробовал угадать Владимир.
— Другом, — покачала головой княгиня. — Твоим слугой он еще успеет стать, но сделать его настоящим другом будет для нас гораздо полезнее. Я долго думала над этим, изучала его отца и деда. Только другом, сынок, и никак иначе! Он должен стать преданным без корысти.
— Ты сказала, это будет полезнее для нас? — испытующе посмотрел на мать Владимир.
— Для нас всех, — кивнула та. — Для тебя, для меня, для твоих сестер.
— Я подумаю, матушка, как это сделать, — Владимир почесал голову. — Друг так друг. Хотя мне и слуги было бы достаточно. С ними проще как-то.
— А это тебе! Прелесть, правда? — Мария протянула Владимиру небольшую фигурку, изображающую какую-то зубастую ящерицу. Фигурка оказалась чудо как хороша. Ящерицу изобразили с необычайным искусством, так, что каждую чешуйку было видно. На лапах Владимир разглядел коготки, а зубы в ее пасти оказались острыми, словно иглы.
— Что это за зверь такой, матушка? — Владимир жадно схватил игрушку, которая притянула его своей нездешней, экзотической красотой. Он любовался ей, будучи не в силах оторвать от нее глаз.
— Это дракон, — пояснила Мария. — Эти звери водились когда-то в Китае. У нас целая семья китайцев поселилась, они красивую посуду делают. Драконы очень сильны и мудры. Они летают по небу и повелевают стихиями. Когда ты вырастешь, то станешь настоящим драконом, сын мой. Тебя ждет великое будущее. Я верю в это всей душой.
— А почему ты сегодня спросила про моего слугу, мама? — поинтересовался Владимир.
— Понимаешь, — задумалась Мария. — Это серьезное умение для тебя, как для будущего правителя. Ты должен научиться подчинять себе людей. А верный слуга… Он что-то вроде собаки, сынок. Он не должен рассуждать, получая твой приказ. Воспитывай своего слугу, а когда воспитаешь, береги. Найди ключ к его сердцу и дай ему то, что он хочет. И тогда он никогда не предаст тебя.
— Мой мечтает выбиться в люди. Только он и сам не понимает точно, что это значит, — усмехнулся Владимир. — А еще он любит мучить тех, кто слабее его.
— Вот и используй это с умом, — с каменным лицом ответила княгиня. — Ты дашь ему денег и немного власти. И тогда он твой до гроба. Тебе повезло, с ним будет очень просто. С людьми порочными всегда проще иметь дело, чем с людьми порядочными. Ими гораздо проще управлять. Запомни это, сынок! Кстати, как твои братья поживают?
— Хорошо всё, — мотнул головой Владимир. — Кий на кулаках в своей роте первый, а Берислава в лекари перевели.
— Так, рано же еще, — несказанно удивилась Мария.
— Он уже всех наставников в Сотне допёк, — усмехнулся Владимир. — Они к боярину Хотиславу толпой ходили и просили ему все экзамены автоматом поставить. Я, когда в карауле был, пьяного историка с математиком видел. Они надрались на радостях, когда его от них забрали.
— Он же вроде умный мальчик, — не поняла княгиня, которая об экзамене автоматом имела крайне смутное представление. Она, собственно говоря, вообще никакого
