сильном потрясении они теряли красные оттенки, становясь светлыми. Сейчас ее голова была снова разукрашена красными прядками.
— Морозова, на минуту.
Мирослава оглянулась и закатила глаза. Да сколько можно!
— Говори, — кивнула Софии девочка. Сегодня у хорсовки была заплетена коса. Интересно, много рыжих волос она в прошлый раз выдрала в процессе их стычки?
— Отойдем? Или здесь поговорим?
— Не тяни кота за хвост, — покачала головой яриловка. Астра и Иванна пошли дальше по своим делам, когда подруга кивнула им, как бы говоря не ждать ее. По коридору ходили спешившие ученики, и место для разговора было неудобнейшим, но уходить с Мирской куда-то в отдаленное место совершенно не хотелось.
— Ты совсем дура?! — почти шипела София, встав очень близко к собеседнице.
— Иногда ею бываю, не без греха, — беспечно пожала плечами Мирослава. — Конкретнее!
— Точно дура, — качала огненно-рыжей головой хорсовка. — Тебе слава совсем мозги отшибла?!
— Какая еще слава?! Мирская, говори быстрее, ненавижу эту тягомотину, — злилась Мирослава, нервно расстегивая удушающий воротник школьного синего мундира.
— Ты думаешь, если сами Полоцкие тебя под защиту взяли, можно теперь петухом ходить?
Мирослава, психанув, развернулась и пошла в противоположном от вываливающей на нее негатив Софии направлении. Надоела. Но, не пройдя и пару метров, ее дернули за предплечье, разворачивая.
— Руки убери! И это я тебе говорю как Мирослава Морозова, а не подопечная каких-то Полоцких! Патлы повыдираю, нечего в косу будет заплетать!
София руку отдернула, но все же натянуто ухмыльнулась. Привычка, как у Яромира. У него, кстати, это получается мастерски, сразу веришь его эмоциям.
— Как же твоей тупой башке объяснить, что не надо с ними связываться, — почти шептала девочка, а ее зеленые глаза в упор смотрели на однокурсницу.
— Почему? — потребовала ответ Мирослава, играя в гляделки. София вздохнула и откинула голову чуть назад, смотря в потолок. Подумав, она вернула голову в прежнее положение.
— Там слишком много всего, но ты мне можешь поверить или нет?!
— Даже, если и так, то мне это неинтересно, — холодно процедила яриловка.
Ученица хорса в ответ цокнула языком.
— Он — убийца, — очень тихо сказала София, а Мирослава вздрогнула, а потом ее пробрал смех. Такой, знаете, истеричный, со слезами на глазах.
— Ты больная что ли, Соф? — вытирая слезы тыльной стороной ладони, спросила Мира спустя минуту хохота.
— Это правда!
Терпение лопнуло.
— Не трогал он Третьякова, понимаешь?!
— Я не про Ваню.
Яриловка выгнула светлую бровь.
— То есть?
Мирская театрально выдохнула.
— Не могу сказать, просто предупреждаю, — тихо говорила хорсовка, — да зачем мне врать, ну?!
— Ты иногда думай, прежде, чем открывать рот. Если есть чем, конечно.
— Ешкин кот, Морозова, наши родители разорвали нашу помолвку, то есть брачный договор, по вытекающему следствию этого всего! — от голоса Софии Мирослава вдруг резко почувствовала, что у нее заболела голова.
— Разорвали, значит…
— Да, — кивнула София, — ну и к тому же его отец… Ну, он не очень хороший человек, для него Яромир как… как…
— И ты мне это говоришь, чтобы что? — приподняла левую бровь яриловка.
— Ну, чтобы и ты в это не вляпалась, — как-то тихо сказала Мирская.
— Или ты просто хочешь, чтобы мы с ним перестали общаться? София, если тебя тянет к нему, подойди и вы поговорите, дружите, встречайтесь там, причем тут я?!
— А вы разве не встречаетесь? — удивленно посмотрела на нее хорсовка, и Мирослава прыснула.
— Ну вот, что и следовало доказать! Ты ревнуешь что ли?
Та замялась, неловко заправив выбившийся локон из косы за ухо.
— Вы точно все больные, если в таком раннем возрасте думаете только о том, с кем составить выгодную партию, — сделала свои выводы яриловка.
— Нет, даже если бы мы и встречались, то никогда бы мои родители не дали добро на женитьбу, да еще бы и прокляли поверх этого.
— Тогда что?
— Просто мне непонятна такая тесная дружба, у нас это не принято. Если парень ходит хвостом за девушкой, разбивает всем неугодным лица, носит ее на руках, значит, он сделал выбор.
— Бред, — отмахнулась Мирослава, — никто меня на руках не носит и лица не разбивает.
— Как же, — не поверила София. Она сама же несколько дней назад видела, как Полоцкий тащил на плече Морозову. А по поводу драки яриловца с Третьяковым она и вспоминать не хотела.
— Мирская, если он захочет прекратить со мной общаться, я это приму, но не более того.
— Он не захочет, — покачала головой хорсовка и облизнула тонковатые для ее лица губы.
— Все? Больше нет тем для разговора?
— Еще эта не закончена.
— Тогда что еще тебя волнует?! Мы можем раз и навсегда все с тобой выяснить и не смотреть друг на друга, как дикие животные?!
София резко подняла голову и как-то странно посмотрела на Мирославу.
— Ты боишься ходить в лес?
Вот и новая тема для беседы.
— Что?! Это тут причем?!
— Я боюсь, особенно ночами. Особенно, когда дикие волки воют, — сказала Мирская. — И чтобы не было худого, держись от Полоцких как можно дальше! Уж больно они активные, а эта история с Третьяковым какая-то не чистая, все так быстро замяли…
Ну, понеслась. Ведь честно же сдерживалась. Давала же шанс на нормальный разговор…
Звонкая пощечина прилетела Софии на правую щеку, а звук от удара разнесся по всему коридору. Девочка приложила свою ладонь к пылающей щеке и охнула, когда на ней отпечаталась алая кровь. Перстень яриловки рассек нежную кожу.
— Подойдешь ко мне с подобным разговором еще раз, получишь в нос, — предупредила ее Мирослава, а София с громким ревом замахнулась на нее сумкой и ударила по выставленной руке, немного попадая в и так раскалывающуюся от подступающей мигрени голову.
Увернувшись от второго удара сумкой, Мирослава споткнулась и завалилась на бок, когда София побежала к ней, собираясь пнуть. Ухватившись за ее ногу, яриловка дернула ее на себя, и рыжая девочка рухнула прям поверх нее.
Повернув голову, яриловка укусила руку, которой София упиралась о пол. Визг от боли разнесся по коридору, а следом хорсовка стала лупить ту по голове, лицу, рукам, по всему, до чего могла достать.
— А знаешь что? — вскоре спросила истерически София. — Несмотря на то, что некоторая сторона его личности меня полностью не устраивает, как и тот факт, что он практически изгой в обществе из-за козлятского поведения его всевластного папаши, не дам я вам быть вместе, поняла?!
— Пошла ты! — брыкалась Мира, пытаясь скинуть с себя неприятельницу. — Помешалась что ли совсем?!
— Да, на нем, я все детство думала, что мы поженимся! Но тут появляешься ты и лишаешь меня последнего шанса! — она заломила
