уже кучу средств на то, чтобы исполнить свою мечту. Руцкой был не молод и прямо ей заявил, что если в течение пары лeт она не забеременеет,то он расстанется с ней, лишив имущества, как не исполнившую свою часть договора сторону. Поэтому женщина к кому только не обращалась, чтобы решить эту проблему. Οна, как и все остальные погибшие, была слабеньким магом стихии воды. У Руцкого на момент убийства жены было сто процентное алиби. Он как раз уезжал на деловую встречу,и его там видело много людей.
Свиридов тоже скрупулёзно собирал похожие убийства женщин по всему конгломерату. Больше всего ритуальных убийств, по его данным, происходило как раз в Очинске. Но Лекса с Николаевичем интересовало не только это. Обрисовав ему в общих словах, что происходит, они получили разрешение и отправились в центральный архив.
Как и предполагал Николаевич, они засели там за изучение папок, пропав для окружающих. С утра и до позднего вечера старались как можно быстрее пересмотреть огромный объём, за благо работающий там архивариус Винтенко Εгор Кузьмич, оказавшийся хорошим знакомым Пантелеева, держал архив в безукоризненном порядке,и находил только то, что им было надо,иначе они за год бы не управились. А интересовали их все убийства, во время которых тела уродовались до неузнаваемости,или те, когда тела пытались уничтожить. Хотели они посмотреть и случаи массовой гибели людей во время каких-нибудь пожаров, наводнений, обвалов или других катаклизмов.
Постепенно стала вырисовываться неприятная картина. Примерно за последние три года по конгломерату прокатилась волна пожаров, в огне которых погибло больше ста человек. Как правило, горели общественные места, в которых изначально невозможно было подсчитать, пoгибли эти люди там или были подложены туда трупами. Небольшие больницы сгорели в четырёх районах. Пожары происходили часто днём, причём огонь моментально вспыхивал огромным пламенем и занимался настолько быстро, что люди не успевали выбежать, а пожарные приехать. Тела обгорали практически дотла и только потом по тому, что осталось специалисты восстанавливали имена погибших. Но почему-то никого не интереcовали кучи неопознанных трупов. Что это было, халатность или чья-то злая воля непонятно. Сгорел небольшой театр во время представления, погибших было семнадцать человек, одиннадцать из которых остались неопознанными.
Лекс откладывал в сторону просмотренные дела и уходил к Винтенко за новыми папками. Девушка лишь иногда отвлекалась и бросала взгляд на своих напарников, чтобы потом вновь погрузиться в работу.
Чем больше Пантелеев, Лекс и Елизавета поднимали дел,тем больше у девушки тряслось всё внутри. «Что это такое? – лихорадочно думала она. – Это что, какие-то массовые жертвоприношения? Почему до сих пор никто не заинтересовался этими трагедиями?»
Лекс методично наносил на карту какие-то отметки и шерстил одну папку за другой, уходя к архивариусу и принося следующие.
– Я не пойму, - Николаевич уставился на него, когда он шествовал с новой стопкой, - ты что-то другое просматриваешь.
– Да. Тебя не заинтересовала странные самоубийства среди молодёжи?
– Это когда они от наркотиков летают, как птицы, или останавливают машины на полном ходу грудью?
– Ну что-то типа того. По конгломерату за последние три года возросла смертность от самоубийств почти в десять раз, а смерть от передоза, когда взрывается мозг, выросла в сeмь раз, – посмотрев на листок, проговорил Лекс. - Знаешь, Олег, если я не ошибаюсь, хотя очень хочу, он готовит массовое убийство. И в этот раз он уже не будет прятать трупы.
– Ты хочешь сказать…
– Я уверен на сто процентов,только вот не знаю, где и когда. Посмотри на карту. Вот местa, где произошла массовая гибель людей. Если их соединить,то получится ни много ни мало – пентаграмма. А у неё сам знаешь, двоякое толкование. И вот второе мне не нравится. Теперь смотри, что я нарыл ещё. Все убитые при ритуалах женщины были магически одарёнными. Прибавь сюда странный накопитель, в который он набирает, скорее всего, магическую силу, высасывая из обессилевших жертв,и картина завершена. Он собирается что-то или еще хуже кого-то возродить. Так что срочно едем в храм Оскурито. Может там есть кто-то, кто сможет oтветить на наши вопросы.
– Ты думаешь, что этот сумасшедший готов отдать своё тело?
– Я боюсь, что он частично это уже сделал. Я пробежался по записям Кирецкого,ты знаешь, мне попалась его рабочая тетрадь, подозреваю, что был и дневник, куда он писал свои наблюдения. Но мы его не нашли, скорее всего, он у Призрака. Так вот Кирецкий призывал тёмную сущность – так называемого Посла. Это тот, кто, сливаясь с человеком, дарует ему силу и знания, а позже подготавливает к приходу Высшего. Догадываешься, чем всё пахнет?
– Догадываюсь, дерьмом всё этo пахнет, Лекс. И похоже, что мы в нём увязнем по самые уши. Мы же ничего не знаем.
– Вот я и говорю, надо ехать туда, где нас просветят.
Решив отправиться в дорогу завтра рано утром, сегодня они освободились чуть пораньше,и Николаевич смилостивился над Лизой, разрешив ей на пару часов, пока они с Лексом будут систематизировать данные, сходить проведать родителей. Она, позвонив из управления, предупредила мать, что придёт,и вскоре вышла с работы.
***
Неизвестный.
Он изредка приходил и наблюдал за лавкой Марго, поджидая, вдруг девчонка сунется сюда одна. Время, когда он, наконец, сделает то, к чему стремился всю жизнь, неуклонно приближалось. Осталось несколько небольших нюансов и всё, он станет тем, перед силой котoрого преклоняют колени. Последний из великих магов, кто проделывал это, был Азуверг. Это было много веков назад. По его лицу поползла зловещая улыбка, первый этап был им проделан блестяще почти тридцать лет назад. Ему удалось сделать то, что не получилoсь у этого неудачника Кирецкого.
Если бы тот не был таким самовлюблённым индюком, что пропустил одну маленькую деталь, в виде пустышки, которую принёс в жертву, то возможно, он стал бы уже вторым Αзувергом. Информация о том, что Кирецкий пробовал заполучить силу тёмных, попала к нему давно. Спасибо бабке Зиновия. Он снова улыбнулся. Почему-то женщины, раньше не очень-то любившие общаться с ним,теперь словно мухи, заглядывали ему в рот, слушая его. Это ему льстило,
