морально. Они что-то сделали с Джорджем, они предали его, бросив на произвол судьбы… Юджин не может это оставить без внимания.
Поэтому он быстро телепортировался в Париж, где в маленькой квартирке лежал брат Мэлани. Тот, ради которого она вступила в команду, тот, ради кого она рисковала жизнью. Оказавшись посреди комнаты, Юджин замер возле спящего парня. Что-то ёкнуло внутри и он не мог сделать шаг вперёд. Убивать беззащитного человека, которого итак потаскала жизнь кажется слишком негуманным. Хотя, он мог избавить его от мучений и боли. Благородный поступок, от которого парню, но не Мэлани, станет легче.
Внезапно послышались шаги по коридору и милый женский голос:
— Питер, он толкается, ты представляешь!
Юджина будто током ударило, он попятился назад и врезался в стену. Питер моментально проснулся и повернул голову в сторону Юджина, его глаза расширились от удивления и он закричал:
— Роза, звони в полицию!
Благо, Юджин ещё с детства знал французский, к которому прививала любовь его мать, поэтому всё понял, но не мог пошевелиться. В комнату зашла удивлённая молодая девушка с короткой стрижкой и небольшим животом. Беременная. У Юджина затряслись руки, он вспомнил мать, которая бросила его, девушку, которая предпочла Ад вместо его любви и почувствовал это ужасное ощущение осознания всей боли… Он резко телепортировался на свою любимую гору и замер на краю обрыва. Юджин тяжело дышал, пытаясь успокоить свои нервы, но дамбу прорвало. Он упал на землю, зарываясь в неё руками. Парень никогда не задумывался, что другие люди тоже могут что-то чувствовать. Что они ощущают ту же боль, что и он.
Лишённые любви Рен и Дэви, убитые друзья Элин и Калеба… Перед его глазами пронеслось всё, что было и отчаяние заполонило его разум. Он будто чувствовал боль каждого, будто переместился во времени, и оказался в том моменте, когда увидел мать в ванной, полной красной воды…
Невыносимая боль пронзила его тело и Юджин закричал так неожиданно для себя. Все накрыло его с головой, он вновь остался один, без Джорджа и поддержки. Он был бы рад оказаться рядом с другом, но даже не знал точно, что с ним произошло. Мэлани же была немногословна…
Юджин внезапно поднялся на ноги и устремил свой взгляд вниз. Там находились скалы, о которые билась тёмная вода, разбиваясь на маленькие капли, как и его душа. Он прыгнул вниз, желая почувствовать себя лучше, перестать ощущать боль и помнить то, что было раньше. Смерть — это выход?
Сама девушка в это время уже ловила автобус, чтобы доехать до аэропорта и набирала сообщение матери. Ей необходимо с ней поговорить, обсудить дальнейшую жизнь и как-то обустроить её Эмме. Знала бы Мэлани в каком времени сейчас их знакомая команда… Джордж стёр эту информацию из головы Деборы, а Мэлани её никто не сказал. Поэтому ей придётся приглядывать за ребенком и заменить ей мать и отца, при возможности. Она знала, что жена брата беременна и помощи от них ожидать не стоит, а мать вовсе может подумать, что эта девочка дочь Мэлани, которую та скрыла от всех.
Естественно, это был бред, но по-другому никто бы не подумал, увидев её с ребёнком. Рассказать о способностях равно чуть ли не самоубийству. Её упекут в психушку и жизнь пойдёт под откос похлеще, чем сейчас. Поэтому ей придётся подыграть, или просто-напросто не появляться в жизни матери.
Последний вариант был намного лучше и легче, чем первый. Поэтому Мэлани быстро вышла на следующей же остановке, крепко прижимая к себе Эмму. Ей было жаль невинного ребёнка, которму суждено пережить такие трудности. И всё из-за одного человека, всё из-за его ужасного характера.
Девушка села на скамейку и усадила удобно на руках Эмму. Она посмотрела в её светлые, такие чистые глаза, которые ещё не выражали той боли, как будут в будущем. У неё всё впереди… Мэлани задумалась над тем, что ей придётся искать жильё, зарабатывать деньги, воспитывать ребёнка, в общем, начать взрослую жизнь. И совершенно новую. Ей бы знать где пожить первое время…
Она боролась с собственными мыслями в голове, ведь идеи о Париже так и не исчезали. Мэлани осознавала, что если не вернётся во Францию, то здесь ей придётся жить на улице где-то в страшном районе гетто. Поэтому ей придётся смириться и сесть в чёртов автобус, попутно ища в телефоне ближайший рейс.
Дебора и Холджер шли по городу недалёкого прошлого и парень постоянно оглядывался по сторонам, будто чего-то боясь. А Дебора держала его за руку и улыбалась. Она провела Холджера к небольшому одноэтажному домику, который выглядел очень красиво и остановилась.
— Я уже жила в этом времени и прикупила здесь домик, — сказала она, доставая ключи из кармана.
Это был её запасной план на все случаи жизни. Она могла сбежать в этот дом и спокойно жить в нём. Поэтому она потянула за руку парня и впустила в дом, отворив перед этим дверь. В нос ударил знакомый запах и девушка улыбнулась шире. Её не было в этом доме уже очень долго и она соскучилась по его атмосфере. Вся мебель была выдержана в стиле восьмидесятых, которые манили её посильнее, чем любое другое время. Она была бы рада жить здесь постоянно. Вопрос в другом — захочет ли этого Холджер?
— Как тебе? — спросила Дебора.
— Очень красиво. Мне здесь нравится. Ты долго жила в этом доме?
— Нет, пару месяцев. Это мой дом для побега. Естественно, не единственный.
Холджер приблизился к её лицу, а после провёл рукой по щеке и посмотрел в её безумно красивые глаза.
— Покажи мне все места. Я хочу увидеть их.
Девушка улыбнулась, убирая его руку со своей щеки и перемещая их в место, где она пробыла дольше всего — 1939 год. Краков, который был её родным городом, уже давно без боя сдался немецким войскам и девушка замерла, стоя возле своего бывшего дома. Зачем она пришла сюда с Холджером? Зачем ему видеть то, из-за чего она сломлена?
Но всё же Дебора толкнула знакомую дверь, впуская в дом, где она прожила свою недолгую жизнь с мужем. Внутри было пусто, атмосфера так и кричала, что здесь всё пропитано болью и слезами. Дебора провела рукой по пыльному камину и слегка улыбнулась, вспоминая все вечера, которые она провела с Адамом. Его разговоры, прикосновения, которые она чувствовала сейчас, находясь в этом месте.
— Здесь я потеряла смысл своей жизни. Навеки. Его звали Адамом, мы были замужем всего год и…
