class="empty-line"/>
Дорогая моя дочка,
если ты читаешь это письмо, значит, Свет нашел тебя. Но, к сожалению, мы не вместе. Этого и не могло быть, милая. Я знала о нашей судьбе всегда. Знала и все равно хотела испытать то счастье, которое охватило меня, когда я впервые взяла тебя на руки.
Надеюсь, твой папа сейчас в добром здравии и оберегает тебя. Потому что тебя нужно беречь. Ты настоящее сокровище. Мое сокровище…
На мои глаза наворачиваются слезы. Я опускаюсь на пол и читаю дальше.
Я очень люблю тебя. Это так. Но я не могу и не должна держать тебя вдали от правды. Наверняка ты уже познала радость, которую способен дать лишь силоцвет. Это ни с чем не сравнимое чувство. Обладать силой. Но о камнях нам так мало известно… Я посвятила много времени их изучению в Башне Ночи. Нам открыта лишь крохотная часть их истинной силы. Я знаю, что это так… Я испытала это на себе… У меня есть то, что может быть не только опасным оружием, но и величайшим даром всем ныне живущим расам. То, что может объединить их или повести войной друг на друга. У меня есть…
Пара строк пустовали, будто кто-то выжег их.
В петле найдешь ты ответ. Пусть это платье ведет тебя ко мне.
Маленький секрет: ткань Коломбины изменчива, как наши желания.
Твоя мама
С.
Не могу поверить, что письмо закончилось. Мне его мало… так мало. Почему она написала мне такую короткую записку? Она же могла рассказать мне о себе намного больше. Но, видимо, на то были причины. Эти строки вызывают еще больше вопросов.
Я перечитываю письмо снова и снова, стараясь запомнить каждую строчку. Из плена маминых слов меня выводит стук в дверь. Прячу письмо обратно в карман, смахиваю с глаз слезы и иду к двери. С каких это пор Призрак стучится, прежде чем ворваться в мою спальню?
Распахиваю дверь.
Отступаю на шаг.
На два.
На четыре.
В проеме вырисовывается громадная фигура короля Тамура. Он не сводит с меня стальных глаз.
Король Тамур приближается, нависая надо мной огромной скалой с металлическими жилами. Грубая сила сочится из его серых глаз, жадная, бескомпромиссная. Светлые волосы отсвечивают серебром, совсем как столовые приборы на обеденном столе в личной столовой принцессы Витриции. Алый плащ покачивается из стороны в сторону, хотя ветра здесь нет.
Стратум. Это слово не выходит у меня из головы. Он стратум, а я силомант. А что делают стратумы? Завладевают силомантами. Их притягивает наша мощь, наша энергия, наша связь с камнями. Но как узнать наверняка, что он и впрямь стратум? Только доверившись словам Призрака?
Я смотрю на короля, как и он на меня. Мы словно решаем, кто сделает первый шаг. Но вряд ли это буду я.
– У моей суженой прекрасная компаньонка, – говорит король Тамур. – Сама судьба послала тебя к нам. Удачнее и быть не могло.
Мое горло сдавливает спазмом. Я ничего не могу ответить. Скорее чувствую, чем вижу, как трепещут лилово-голубые лоскутки моего платья, как они предвкушают… нападение. И готовятся. Следом приходит самодовольство. А справится ли стратум со мной? Доспехи защитят меня, если понадобится, так ведь?
Я запоздало приседаю в реверансе, складывая руки вместе и опуская голову.
– Благодарю, что заметили меня, Ваше Величество. Но разве приличия позволяют нам быть здесь наедине?
Лицо Тамура неизменно. Оно как застывший камень.
– Я очень надеюсь, что ты поймешь, на чьей стороне должна быть. Кому должна служить.
Какие еще стороны? О чем он? Но в то же время я понимаю, как осторожно он подбирает слова. Ведь он говорит не о служении Витриции, да? Я нужна ему… зачем-то. И это внимание к моей персоне мне отвратительно. Хочется слиться с мраморно-бежевыми стенами или песочно-желтым полом.
– Твой отец хотел бы того же, – говорит Тамур, переворачивая все мои внутренности.
Я поднимаю на него взгляд. Король не моргает и не улыбается.
– Вы знаете моего отца?
Он явно ожидал этого вопроса.
– Я знал и твою мать, – отвечает он и делает шаг вперед, протягивает ко мне руку, но, поморщившись, опускает. Письмо от мамы, лежащее в кармане, словно прожигает тонкую ткань. – Возможно, ты, маленькая видия, знаешь больше, чем говоришь? Сегодня Ночь Туманов, – произносит он. – Ночь, когда все тайное становится явным.
С этими словами король Тамур покидает мою комнату так же неожиданно, как и вошел. Зачем он упомянул моих родителей? И почему ушел просто так, не причинив мне вреда? Я хожу по комнате кругами, стараясь все обдумать. Может, мне не стоит оставаться во дворце? Вот-вот начнется фестиваль, будет столько суеты. Отличное время для побега. Да и что, в конце концов, держит меня здесь? На этот вопрос я не могу ответить. Я бы и хотела уйти… но никак не могу решиться. Куда я пойду? Я не знаю ничего за пределами Сколастики и замка. Я с людьми не слишком умею общаться. Видимо, только авантюрин развязывает мне язык, особенно в присутствии Призрака.
Лорд-Призрак расположился в небольшой спальне неподалеку от покоев Бено по распоряжению принцессы. А значит, Лорд больше не станет смущать меня своим присутствием по ночам. Хотя, если честно, я даже привыкла и чувствовала себя защищенной. Теперь же я снова сама по себе. Наверное, Призраку надоело нянчиться со мной, и он решил осуществить то, зачем, собственно, и явился в Королевства. Теперь он ближе к королю Тамуру. И ближе к принцессе.
Последняя мысль меня вовсе не радует. Витриция хоть и вздорная, но миловидная. В голове проносится ее кругленькое личико и сладкая улыбка, которая может обворожить любого, пока я буду угрюмо стоять в сторонке, постепенно врастая в стену и покрываясь мхом…
О Сотмир! Что за нытье, Ирис? Сейчас стоит подумать о вопросах поважнее. О письме мамы. Об отце. Об угрозах Тамура. И о себе. Но совсем не о Призраке.
Однако на мозаичном столике я замечаю вещицу, которую он оставил. Это магическая книга-шкатулка, в которую можно сложить много всякой всячины, и все благодаря драгоценным камушкам. Надо бы кое-что попробовать! Врожденное ли это любопытство или навеянное моим силоцветом, я не знаю. Сейчас это и не главное.
Распахиваю книжицу – Призрак даже не потрудился вынуть из нее камушки – и пролистываю страницы, гадая, как же выудить оттуда нужную вещь. Листы испещрены буквами, но вместе они не складываются в знакомые мне слова. Захлопываю книгу, стараясь припомнить, как Призрак доставал из нее
