плода отсутствовала, он напоминал фрукт только своей формой. Наружный слой состоял из льдистой толстой корочки, сквозь которую можно было увидеть окружающий мир.
Отверстия для зелья не наблюдалось, ибо плод должен был впитывать магическую жидкость сквозь прозрачную кожуру. Достав из мантии два пузырька восстанавливающих эликсиров, купленных в Древногоре, Ян с выражением сомнения на лице начал медленно поливать яблоко-призрак и наблюдать за процессом впитывания. Поначалу юноша не заметил никаких изменений и решил проверить снег на наличие капель янтарной жидкости, но стоило ему отвлечься от плода, как яблоко начало заметно тяжелеть в руках, приобретая тот же янтарный цвет. И вот через пару минут в руках у юного исследователя красовалось настоящее золотое яблоко из сказок.
— Удивительно, — ошеломлённо прошептал Ян, не веря своим глазам. Рассматривая вполне обычно выглядевшее яблоко с разных сторон, наримец восторженно улыбнулся и слегка потряс им перед лицом. Хоть плод и выглядел настоящим, ощущение сосуда, наполненного жидкостью, не пропало. — Покажу Маркусу. Нет, лучше приведу сюда и покажу, иначе точно подумает, что я сошёл с ума. Хочу увидеть его лицо. Для него даже эффект от обыкновенных растений уже невообразимая магия, а что он скажет о реальном чуде?
Выйдя по протоптанной им самим тропинке к домику лесника, Ян наткнулся на незамеченные ранее следы двух пар ботинок. Ускорив шаг, он быстро дошёл до места ночлега. В пяти метрах от дома к деревьям были привязаны две верховые лошади, тогда как их с Маркусом лошади отдыхали около крыльца дома. Веских причин для паники не было, но гробовая тишина во всём доме без единого признака жизни леденила душу. Тёмные мысли закрались в голову, инстинкты отчаянно били тревогу.
— Маркус, — позвал он неуверенным голосом. Ян прекрасно осознавал, что в таких ситуациях нужно быть максимально осторожным, не выдавать своего присутствия неприятелю, но растущее беспокойство перевешивало чувство самосохранения. Ян осознавал, что не лучшее физическое состояние Маркуса было отчасти и его виной тоже. И сейчас, когда мечник как никогда нуждался в заботе, он оставил его одного.
«Чёртово напускное хвастовство Маркуса, — в который раз отчитывал себя Ян. — Знал, что уйти было не лучшей идеей. К чёрту все чудеса мира, если человека, для которого они предназначались, не будет в живых!»
Сверху послышался истошный, ни к кому не обращённый крик, и Ян помчался по лестнице, перескакивая сразу через три ступеньки.
Тело оцепенело. Мысли путались. Ноги стали ватными. Простояв долгую мучительную минуту, Ян, будучи безоружным, словно в тумане побрёл вперёд. Маленький перочинных нож для срезания трав и диких цветов не мог называться оборонительным оружием. Из-за приоткрытой двери в комнатку, где он утром оставил мечника с огромной стеклянной банкой травяного чая, которым несло за версту, доносился приторный металлический запах. Ян, неуверенно схватившись за ручку двери и прислушиваясь к звукам внутри спальни, заставил себя шагнуть внутрь.
Посреди комнаты стояла крупная фигура, закутанная в грубое покрывало. Справа, в складках покрывала, виднелся кончик острого меча, извилистую гравировку которого Ян узнал бы из тысячи. Волна облегчения прокатилась по телу, расслабляя напряжённые нервы. Ян шагнул было в сторону мечника, как острая дрожь пробежала по телу, предупреждая о возможной опасности.
— Маркус, — опасливо произнёс наримец.
Высокая фигура лениво обернулась вполоборота, растворяясь в полумраке комнаты. Вспышка молнии на мгновение озарила комнату пронизывающим светом, обнажая картину — жуткую для Яна, и закономерную — для Маркуса. Холодная сталь меча в руках северянина была залита кровью. Воздух в комнате все ещё хранил бессмысленные хрипы обидчиков, ставшие для них последними. Стеклянный взгляд карамельных глаз, прежде смотрящий на Яна с заботой и нежностью, хранил в себе тепла не больше, чем на вершине вечных ледников.
Мир Яна содрогнулся, сузился до размеров малой комнаты, не в силах больше ничего воспринимать.
— Ты должен был подойти позже, — елейно произнёс мечник, словно потеряв связь с реальным миром и пребывая в недосягаемом для Яна месте.
Ян не раз замечал за Маркусом странное поведение, но северянин быстро приходил в себя, продолжая раздражать его глупыми шутками и повышенным вниманием. С уходом Сони в нём как будто что-то щёлкнуло, приведя в движение заржавевший механизм. Кратковременные выпадения из реальности стали привычным делом, хоть Маркус это яро отрицал. Ян не давил, тихо наблюдал со стороны, оказывая необходимую поддержку. Время шло, надежда угасала, недосказанность давила невидимым грузом. Связь истончалась.
Переждав бурю, Ян отважился на повторную попытку достучаться до Маркуса, но с каждым разом идти навстречу становилось труднее. Неустанно задаваться вопросами: «Доверяет ли мне человек достаточно, чтобы поделиться мучающими его заботами, разделить их на двоих; раскроет ли постыдные моменты, о которых хотел бы не вспоминать; снимет ли маску, позволив взглянуть на себя настоящего?» — становилось невыносимо.
— Стой, — резкий голос резанул по сердцу. — Не подходи.
Видимо, ответ будет — «Нет».
Маркус небрежно выпустил из рук окровавленный меч, расправляя полы покрывала на всю длину своих рук. Таким образом он старался максимально скрыть неприглядный вид за своей спиной, позабыв, что этот неприглядный вид цепкими руками хватался за жизнь, как за ускользающую соломинку. Хватался за то же покрывало, пачкая пыльные одежды багряным цветом зарева.
— Не смотри. Грязно.
В немой борьбе с самим собой Ян скользнул по лицам навечно умолкших. Это было впервые на памяти юноши, когда он видел мёртвые тела так чётко. Так близко. Но страшнее трупов был факт, что их убийца находился в этой же комнате. Это был человек, которого он знал, но с которым не был знаком.
— Маркус, — Ян не мог отвести взгляда от побелевших кончиков пальцев незнакомцев, которым не суждено было больше увидеть бледные рассветы Панпуга, как бы сильно они этого ни хотели, — приди я позже, исход был бы другим?
— Для них — нет. Для тебя — да.
Сердце тяжело ударило в грудь.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты бы не увидел мерзости, кишащей в этом насквозь прогнившем мире.
Сегодня впервые их миры столкнулись. Ведь смерть всегда будет дышать в спину Мечника.
— Не хочу втягивать тебя в мир, в котором существую я. Ты слишком добр и наивен для этого.
— Не слишком ли много ты на себя берёшь? — осмелев, Ян поднял глаза,
