мне и мальчикам, также общалась с нами через сообщения. На уход в больнице не жаловалась, чувствовала себя как на курорте. Ещё бы! Я выбил для неё самую лучшую палату и самых лучших врачей, которые быстро поставили её на ноги, подлатав до состояния огурчика.
Персонал по моей просьбе сдувал из с неё пылинки. Я переживал за девушкой и хотел, чтобы она поскорей вернулась к своим детям. Мальчики так сильно её любят. Без умолку о ней говорят и распрашивают.
Насчет Ирины… Эти дни она не появлялась на горизонте, так как сообщила, что усердно занимается книгой. Скоро её самый главный проект выйдет в свет. Близится час старта продаж будущего мирового бестселлера.
Мы с ребятнёй сели в машину, чтобы поехать за Надей в больницу. В зеркале заднего вида я увидел стушевавшиеся грустные рожицы.
— Не хотим уезжать… — признались, дуя щеки. Обернулись на дом, который начал плавно отдаляться, когда я завел мотор.
— Не расстраивайтесь, буду приглашать вас в гости.
Они вдруг бросились на меня и повисли на шее.
Я почти растаял, превратившись в лужицу…
— Спасибо, дядя Тимур, вы очень хороший человек.
Надя ждала нас на диванчике в холле, а когда увидела, кинулась к сыновьям, стиснув в объятиях.
— Милые мои! Хорошие, любимые! — расцеловала щеки до красноты, мальчишки пищали от радости, а я тихонько стоял в стороне, любуясь семейной идиллией. И… ревновал.
А почему меня никто также жадно не расцелует? Я тоже, между прочим, переживал и много чего сделал. Заслужил же?
Наконец меня заметили. Надежда, мило покраснев, шагнула ко мне, протянув руку.
— Здравствуй.
— Привет.
Взял её руку в свою, мягко сжав. Не могу оторвать от неё глаз… Какая же всё-таки красивая. Без тонны штукатурки, живая, искренняя. В отличие от Ирины. М-да, есть с чем сравнить. Ира была другой, но её испортила жадность к деньгам и жажда всегда жить красиво, ни дня не работая и ни в чём себе не отказывая.
— Ну, как пациент? Жив?
— Живёхонек, как никогда, — хихикнула.
Рад, что у девушки хорошее настроение, как и самочувствие.
Дернув Надю к себе, я вдруг приобнял её за плечо и повёл к выходу, шепча на ухо:
— Вот и отлично. Тогда… Помнится, пациент мне кое-что обещал?
Задержала дыхание.
— Да, да, Надя, свидание. Так что, когда? Я же жду с нетерпением, мучаюсь и страдаю.
— Я позвоню Вике, попрошу за мальчиками присмотреть, она тоже два дня назад из больничного вышла.
— Прекрасно!
* * *
Вот и настал тот самый день — день, который мы проведём вдвоём. Надежда обо всём договорилась и сбагрила мальцов няне. Я стоял возле её подъезда при полном параде и ждал, когда моя красота ненаглядная спустится. Кстати, сейчас вспомнился момент — с туфелькой, когда Надя в номере её моём забыла. Я ведь так и не отдал. Лежит дома у меня. Как трофей, что ли?
Периодически достаю, любуюсь и удивляюсь, как у взрослой девушки может быть детский размер обуви? Тридцать пятый. Поразительно. Точно, что Золушка.
И вот она явилась передо мной. В белом пальто, на каблучках-сапожках, прижимая к груди вечернюю сумочку — клатч.
Волосы Нади были распущены и накручены пышными локонами. На лице лёгкий макияж. Фигурка такая лакомая, утончённая, что я почувствовал себя хищным волком, возжелавшим сцапать желанную дичь.
— Ты безумно красивая, — подал ей руку, повёл к машине.
— Ты не хуже, — подарила мне стеснительную улыбку. — Куда ты меня отвезешь?
Шлейф духов напоминал аромат благоухающих лилий. Он моментально пробудил во мне желание! Как же сильно я хочу её прижать к себе, а потом впиться в розовые губки своими, истерзав в поцелуях. Но, к сожалению, я дал Наде обещание, что свой жор буду держать при себе и увы… это дружеская встреча. Наверно.
— В одно удивительное место.
Я привёз Надю в самый лучший ресторан города. Только для избранных. Нас уже ждали и проводили к нашему столику со всеми почестями. Столики здесь нарасхват. Бронируются за месяц-два, но мне, как человеку не простому, сделали исключение.
— Как здесь красиво! — Надя сияла от восторга, любуясь интерьером. А я… ей. Так залюбовался, что споткнулся, зацепившись носком ботинка о ножку стола.
Присели за столик и выбрали блюда. Я решил заказать Наде на свой вкус, чтобы её впечатлить. Она была не против. Пока ждали заказ, мило общались.
— Мальчишки постоянно спрашиваю о тебе. Очень ждут в гости.
— Правда?
— Честное слово. Трещат без умолку, рот не закрывается. Что ты с ними сделал?
Смеюсь.
— Включил режим «доброго Титова».
— Тебе очень идёт быть таким… Я не ожидала, правда. Не ожидала, что ты так сильно меня выручишь. Почему?
— А ты не догадалась?
Она промолчала. Я прочел по её загадочному лицу вот что: «чтобы добиться того, что раньше хотел — переспать, просто переспать, развлечься, ничего личного».
И я не успел ей признаться, что больше не хочу вот так вот с ней, как с игрушкой. Понял, что она не такая. Лучшего заслуживает. Да и вообще, не знаю, как это со стороны будет выглядеть с учётом того, что я женат. И тут я заявлю Наде: «ты мне нравишься».
Нет, надо сначала решить вопрос с Ириной. Сделать так, чтобы Надя поверила в мои чувства. Распрощавшись с Ириной, я повышу градус доверия Нади. Иначе она так и будет думать, что я верчу ей как хочу.
Подошёл официант, тут наш разговор переключился на обсуждение блюд.
Надежда, довольная, поев заморских вкусностей, принялась меня благодарить.
— Тимур, я хотела сказать тебе спасибо. Спасибо за то, что ты сделал для меня и для моих мальчиков.
— Не за что.
— И ещё раз за них извини, за те пакости…
— Не переживай. Уже всё забыто. С парнями мы поговорили, и помирились. Они, оказывается, совершенно другие. Честно? Я их полюбил.
— Что??
— Да, сам не ожидал, но представляешь, нам было весело.
Откуда у меня появилось такое желание? Но мне понравилось быть отцом. Ах-ха! Так что я готов плодить детишек, если найду достойную девушку, в которую по уши буду влюблён. Потому что считаю, что дети — это плод настоящей любви.
— Фух, — Надя положила руку на сердце. — Твои слова — ну просто праздник какой-то! Я хотела именно это услышать. Я рада, что ты больше на них не сердишься, я по этому поводу много переживала. Считала себя плохой мамой, которая не смогла нормально воспитать своих детей. Как итог — распоясавшиеся хулиганы.
— Перестань! Это не так, — накрыл её руку своей, лежавшую на столе. — Ты самая
