бы заняться их поисками как можно скорее, вместо того чтобы сидеть и болтать, – вкрадчиво произнёс Володя. – Но ежели ты можешь истолковать то, что мы слышали, по-иному…
– Ты слышал! Не вы, а ты!
– Считаешь, я выдумываю? – Володя неожиданно расхохотался. – Зачем?
– Чтобы выклянчить Маг'ишкино пг'ощение? Чтобы отвлечь всех от её россказней? Чтобы все забыли про ваши милования в каморке?
– Игра опредёленно стоит свеч, – фыркнул Александр.
Маришка с интересом на него посмотрела – действительно ли он был так предан своему другу? Так отстаивает его идеи… Или, быть может, и у него имелся свой интерес? Или скорее… своё безумие?
– Но тогг'овля детьми… Как вам вообще такое пг'ишло в голову?! – Настя вскочила на ноги. – Как вам не стыдно-то?! А господин учитель?! Как можно такое подумать о нём, он выг'астил нас!
– Но странно всё же, что дом совершенно не обустроен, – подала голос Маришка. – И вот это всё, что Володя услышал. Про запасы еды… Разве нет?
И это было словно масло в огонь.
– Потому что мы здесь пег'вые! Потому что поставки как следует не налажены! Как вам такое пг'едположение?! – Настя зашипела. – Всевышние! К чему все эти игг'ы?! Почему вам постоянно надобно пугать меня?!
– Ну конечно, – хмыкнула Маришка, – всё же ради того, чтобы тебя пугать. Ты же пуп земли, не иначе…
– Хорош, – Александр скривился.
Настя снова отвернулась к окну, и Маришка заметила, как блеснули в его свете навернувшиеся на глаза слёзы.
– Надобно рассказать обо всём остальным. – Маришка решила, что настала пора действию. – И придумать, как можно отсюда бежать. Ежели всё окажется правдой.
– Не надо никому ничего рассказывать, – возразил Александр, кивая на Настасью. – Ежели даже всё окажется так, как мы думаем, не надо тот же час всем разбалтывать. Лишь наведёшь шуму да позволишь стукачам нашептать учителю, что мы обо всём знаем. Для побега нужен план.
– Ага, ведь у нас так много времени, – Маришка оскалилась. Беседа явно сворачивала не туда. – Они… – ей хотелось сказать «умертвия», но она благоразумно не стала. – Попечители или… хорошо, работорговцы, покупатели, кто угодно… могут заявиться сюда в любой момент, разве нет? Я… – В голове пронеслось: «Давай уже!» – Я давно думаю о побеге. С той самой ночи, когда увидела… – её голос вопреки усилиям дрогнул.
– Хватит! – Настя почти взвизгнула, за что получила три хмурых взгляда в затылок. – Хватит! Это что, вечег' бабкиных стг'ашилок?!
– Я не хочу больше тут оставаться! – взъерепенилась Маришка. С неё точно было довольно. – Чем бы это место ни оказалось на самом деле, Настя, пора понять: оно точно не станет нам новым домом.
Настя зажала уши ладонями.
– Пока не найдём доказательств, нет смысла бежать, – гнул своё Александр. «Нечестивый бы тебя разодрал!»
– Этот дом проклят! – рявкнула Ковальчик. – Всевышние нас наказывают за…
Александр закатил глаза.
– И куда ты пойдёшь? – вдруг снова подал голос Володя. Маришка, казалось, на какое-то время вообще о том позабыла.
«Какая разница?!» – едва не выплюнула она, поворачиваясь к нему. Но он смотрел на неё так серьёзно. Так ненасмешливо, как обыкновенно. Что ей почему-то захотелось…
– В деревню, – как-то неуверенно откликнулась Ковальчик, сбитая с толку его непривычно сосредоточенным взглядом.
– Очень умно, Ковальчик, – фыркнул Александр, поднимаясь с кровати. Он направился к Насте, застывшей у окна спиной к остальным. – В деревне-то будут искать в первую очередь, туда соваться уж точно не стоит. К тому же ты точно не знаешь даже, в какой она стороне. И как далеко отсюда вообще. Посмотри в окно. Там же снежная буря.
Да, за окном действительно снежная буря. И доказывало это лишь одно – Всевышние наказывали их за неверие. И так просто им отсюда не выбраться.
Но это совершенно не значило, что они могут вот так глупо терять время.
– Но Танюшу ведь так и не нашли. – Маришка упрямо вздёрнула подбородок. – Да, Танюшу! Она что-то узнала в ту ночь, не думаете? Потому и сбежала!
– Ты ж не вег'ила в её побег, – прошипела Настя, отнимая ладони от ушей.
Всё она прекрасно слышала.
– Обстоятельства изменились, – Маришкины губы дрогнули. – Так почему малая сбежала, по-твоему, а? Она что-то услышала? Или… увидела?
– Замолч-ч-чи-и! – Настино лицо перекосилось в безумной гримасе. Из выпученных глаз катились слёзы. И слова свои она цедила сквозь стиснутые оскаленные зубы. – Я же сказала! Не н-надо… пу-угать… меня!
Подруга выглядела ужасно. Растрёпанная, бледная, перепуганная. И Маришка с опозданием подумала, что, вероятно, и сама она выглядит не лучше. Они все просто сошли здесь с ума.
«Всевышние…»
– Мы никогда не узнаем наверняка, что её сподвигло на побег, ежели это и вправду был побег. – Володя не сводил теперь с Насти своего внимательного взгляда. – Ежели только малая не найдётся, и сама нам не расскажет. Гадать бессмысленно. А ты, коли хочешь бежать, – он повернулся к Маришке, – беги хоть сию минуту.
Он сказал это… так просто. Таким скучающим тоном, будто они обсуждали уроки. А внутри у Ковальчик что-то оборвалось.
Маришка не подала виду. Всё ещё хмурила брови, как и за мгновение до того. Володя продолжал говорить что-то – негромко и одухотворённо. Его лицо всё светлело, а глаза начинали блестеть. Но слова цыганского выродка проносились мимо приютской. Словно сказаны были на заморском каком языке. Она ничего не понимала: как было тогда – в каморке с мышеловами. Когда она не могла услышать совсем ничего путного. В то время как Володя…
«Ему всё равно…» – вот что вместо того звучало у неё в голове. И от этой мысли становилось совсем тошно.
«Тебе должно быть всё равно!» – пыталась убедить она саму себя.
Но ничего не выходило.
– …так что в простом побеге – ни сейчас, ни в случае, ежели я прав, – нет никакого смысла. – Володя резким движением головы откинул чёлку со лба. – Бежать нужно не откуда-то, а куда-то. Не важно, убегаешь ты с невольничьего рынка или просто из приюта, в любом случае это преступление. Ты нарушишь закон, по которому тебе полагалось жить. Значит, пойдёшь против своего государства. Одна. И каковы твои шансы против него выстоять, коли ты даже не знаешь, где можешь укрыться? Потому нам нельзя полагаться на исчезновение Тани. Ты не знаешь, что за ним стоит, поймали её или нет. Быть может, её уже везут обратно. Или же, если она что-то слышала или видела, уже передали новым хозяевам. А быть может, она и не убегала вовсе. В любом случае, я не верю, что у малой был какой-то план. Значит, её шансы переиграть Империю нулевые.
– И что ты предлагаешь? – глухо спросила
