Мысли Саши скакнули дальше. Ведь точка на экране не двигалась, вдруг на месте они найдут валяющийся в кустах телефон, а Катюшу нет. Вдруг она все-таки доигралась со своим хакерством? Вдруг её похитили? Мгновенно накрутила себя до появления нового маньяка-убийцы, который специализируется на маленьких вредных девочках и чуть не упала, споткнувшись. Внутри все сжалось и вспыхнуло безумной болью от одной мысли, что она может навсегда потерять свою хулиганку. Такую маленькую и такую взрослую одновременно. Какой там ремень? Только бы жива была...
За локоть мгновенно поддержал Захар.
— Саш?
— Мы её найдем, да? Скажи, что мы её найдем! — порывисто обняла и уткнулась в плечо.
— Найдем. Я тебе обещаю, все будет хорошо.
— Особенно, если мы перестанем обниматься и побежим дальше, — их догнала запыхавшаяся Муза.
— Отличная мысль.
Кажется, даже от коротких объятий с Захаром, внутри появлялось спокойствие и неизвестно откуда в уставшем организме, подремавшем всего полчаса, нашлись силы на бег.
Маячок вел к невысоким зарослям рядом с детской площадкой. Кустарники только-только распустили первые листочки, но их ветви за много лет так плотно переплелись, что спрятаться там было нетрудно.
Компания сумасшедших взрослых вбежала в маленький мир детей и замерла под невысокой аркой с изображением Конька-горбунка. Точнее, это Саша встала как вкопанная, не веря своим глазам, остальные просто повторили маневр.
— Муза, скажи, что мне кажется.
— Я бы с удовольствием, но нет.
Вот и докопались до самого основания её фундамента. Вон оно, сидит на лавочке с букетом из плюшевых мишек и шоколада. Ждет. Кого? Долго гадать не пришлось. Катюша нашла папу.
Саша чуть не разрыдалась. Ну чего этой засранке не хватало? На кой черт ей сдался этот козел? Жили бы спокойно, возможно, вместе с Захаром. Но нет, нужно было вытащить из недр прошлого этого винторогого.
— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? — услышала она голос Захара, но не ответила.
— Уходим! — скомандовала тихо, но четко Саша. — Еще не хватало, чтобы он нас увидел! Обойдем с другой стороны.
На вопрос Захара ответила Муза:
— Это её бывший жених, который сбежал со свадьбы. Не знаю, ты в курсе или…
— В курсе. Биологический отец Кати.
— В яблочко, а теперь уходим. Идем в обход, забираем Катерину и домой.
Она смотрела на человека, которого когда-то любила до беспамятства, как на хищника, что вот-вот заметит её, бросится и сожрет, не оставив ни единой косточки. Так он когда-то сделал. Захватил, а потом уничтожил, оставив от прежней Саши Зиминой одни воспоминания.
Невольно всмотрелась в знакомые, но изменившиеся со временем черты. Из парня-красавчика он превратился в мужчину, который мог быть симпатичным, если бы заботился о своей внешности. А сейчас? Его лицо и тело отражали взрослого мужчину, который застрял в образе жизни студента. В собранных в хвост неухоженных волосах едва заметная седина и, кажется, появляются залысины. На коже много морщин. Её цвет выдает заядлого курильщика, а небольшая отечность черт и едва заметные синяки пол глазами — любителя хорошенько выпить.
Одет он был как и много лет назад в берцы, кожаные штаны, белую майку с символикой анархии и потертую косуху.
Лекс всё еще был Лексом, но в возрасте тридцать плюс это смотрелось не так клево, а, если честно, даже смешно. Или это Саша выросла? В любом случае она четко знала одно — этому человеку, предателю и просто говнюку, нет места в её жизни.
Но судьба решила иначе. Мужчина будто почувствовал на себе их взгляды и обернулся.
— Саша?!
“Да что б ты сдох!” — выругалась мысленно и отступила за плечо Захара. Он точно не подведет, в отличие от некоторых.
Алексей быстро преодолел две узкие дорожки и замер напротив. Этот хитрый взгляд пожирателя сердец, такой же как много лет назад. И улыбка, которую унаследовала от горе-папочки дочь.
Бежать. Бежать, к чертовой матери. Любыми способами.
— Ты обознался, — брякнула она и развернулась, чтобы уйти.
— Стой! Нам надо поговорить!
Он попытался её коснуться, но его руку поймал Захар, сжав жилистое запястье с такой силой, что мужчина поморщился.
— Десять лет назад ты утратил право прикасаться к этой женщине.
— А ты кто такой? Новый любовник? — скривился Алексей. — Насколько я знаю, она не замужем.
— Я друг. Если Саша не хочет с тобой говорить, ты к ней не подойдешь. Обещаю.
Захар резко отпустил его руку и отряхнул свою, будто прикоснулся к чему-то грязному.
— А ты что скажешь, элитная? — хмыкнул Лекс, переключаясь на Музу. Та побледнела и оглянулась, явно прикидывая, есть ли за спиной Захара еще место, чтобы спрятаться, ведь ей было больше не за кого.
Намек в его фразе был такой прозрачный, что Сашу передернуло. Нет уж, Музу она обижать не позволит, а тем более припоминать ей всякие недоразумения, которые и без того привели черт знает к чему.
— Скажу, что вонючим козлам не место в нашем элитном сарае, — пропела Муза своим обычным голосом и только Саша заметила, как блеснули слезы в уголках её глаз.
Ну уж нет! Обернулась и выступила вперед, оттесняя даже Захара.
— Уезжай из этого города. Зачем вернулся? Десять лет тебя не было и пусть еще сто десять не будет.
— Я хотел встретиться с дочерью. Познакомиться, — кивнул на все еще лежащий на скамейке букет.
— Столько лет тебя не интересовала её судьба, а теперь решил вернуться и поиграть в доброго папочку?
— Я думал, ты сделала аборт. Твой отец так сказал и запретил мне возвращаться в город. В тот день, десять лет назад, меня просто схватили, запихнули в машину и вышвырнули к чертовой матери на границе с соседней областью, пообещав пристрелить, если вернусь, — заявил он на повышенных тонах.
Саша огляделась, не хватало еще привлечь слишком много внимания. Увы, сидящие на лавочках родители и няни уже начали коситься на их компанию с откровенным интересом.
— И ты так просто сдался? — не выдержал Захар, в голосе было столько презрения, что в нем можно было захлебнуться.
— А ты бы не сдался? Ты знаешь, какое влияние было у ее отца? Чокнутые военные! Один его приказ и меня бы пристрелили! Реально! — выкрикнул Лекс каким-то чужим, истеричным и чуть высоковатым голосом. Он напомнил Саше обиженного ребенка, у которого забрали конфету. Отвратительно.
— Я бы не сдался.
— Да конечно. Легко говорить, когда тебя не избивают до потери сознания шестеро солдат. И все это в день твоей свадьбы, между прочим. Зато ты, я смотрю, не бедствовала, папина дочка. И Кате не говорила, что у нее есть отец. Просто вычеркнула меня из жизни, как будто, так и надо.
