пожаловался Лэйд, отставив банку («Консервированный горошек с солью и пряностями. Братья Саспенс, полноправное торговое представительство. Вес с банкой – два с половиной фунта»), - А что? Я так скверно выгляжу?
Сэнди нахмурила лоб. Это короткое мимическое движение не вызвало складок на ее юном лбу, к которому прилипла крошечная веточка розмарина, похожая на миниатюрную рождественскую ель, лишь сдвинулись друг к другу пушистые пшеничные колосья ее бровей.
- Ну… Приблизительно как Пэдди Райан[22], который вышел на бой против Пыхтящего Билли[23] и дотянул до восьмого раунда, сэр.
- Я только разогреваюсь, - ухмыльнулся Лэйд, - Не обращай внимания и получше следи за рефери – этот мерзавец, кажется, подыгрывает…
Возможно, Сэнди тоже держала в уме каталог его улыбок. И та, которую он выбрал для этого случая, выглядела не лучшим образом.
- Я вижу, - она серьезно кивнула, - За последний час вы вместо чая сорта «луцнзин» взвесили мистеру Трауту две унции «ходзитя». А когда миссис Холоуэй сетовала вам на беспутного зятя, посоветовали ей отвести его к ветеринару, чтоб тот проверил зубы. Мне кажется, вам лучше отдохнуть, Чабб. До закрытия лавки каких-нибудь полчаса, я запросто справлюсь сама, идет? Приведу в порядок гроссбухи и закрою дверь.
Лэйд скрипнул зубами. Напоследок нервное утомление сыграло с ним еще одну злую шутку – глядя на миловидное лицо Сэнди, он на какой-то миг увидел на его месте другое. Схожих черт, но жутким образом изменившееся, напоминающее звериный оскал плотоядного суккуба – удлинившиеся острые зубы, сверкающие глаза, сведенные злой судорогой бритвенные когти…
Полуночная Сука. Черт возьми, не самая плохая мысль из всех тех, что посещали сегодня его ноющую голову. Она, без сомнения, коварна, смертельно опасна и находит удовольствие в боли, которую способна ему причинить. А еще она – плоть от плоти Нового Бангора. Не задержавшийся гость, как он сам, даже не подданная, а родная дочь этого адского отродья, исконный житель. Ей открыты те тайны, которые для него – лишь мечущиеся перед камином тени.
Что ж, можно попробовать… Как знать, если она окажется в добром расположении духа, что обычно ей не свойственно, то может проговориться. Полунамеком или знаком указать ему, заблудившемся в джунглях тигру, верное направление. Это было бы неплохо. У него в запасе осталось два дня и если Канцелярия в самом деле ведет какую-то хитрую игру – игру, в которой всеми лапами уже завяз мистер Лэйд Лайвстоун – не худо бы понять, по каким правилам она идет и кто выступает банкомётом[24]…
- Мистер Лайвстоун? – судя по тому, как Сэнди прищурилась, его молчание не произвело на нее хорошего впечатления, - Вы ведь в порядке, да? Может, мне сходить за доктором Фарлоу?
- Нет, не стоит. Не обращай внимания – ерунда. Просто… Просто кое-что вспомнилось.
- Что?
- Один… Стишок.
Радуйся, нежная мать, -
В битве убийца убит.
Пой свою песню опять, -
Недруг в могилу зарыт.
Злой кровопийца,
Таившийся в розах…
Он запнулся, обнаружив, что не в силах выговорить последнюю строку. Слова застряли в зубах, точно обрывки колючей проволоки, он бессилен был исторгнуть их из себя, лишь резал дёсна и язык их непроизнесенным эхом.
Сэнди замерла с широко открытыми глазами. Глаза эти теперь казались не живыми и блестящими, а тусклыми и горящими холодным сланцевым блеском – точно не завешенные зеркала в большой, погруженной во мрак, комнате. Лэйд боялся заглянуть в них, чтоб ненароком не увидеть там собственное отражение.
Надо закончить. Произнести оставшиеся слова, чтобы призвать существо, томящееся внутри этого обмякшего, как тряпичная кукла, тела. Полуночная Сука не тешит собеседника иллюзией милосердия, как ее хозяин, она вечно голодна и зла, словно голодная гиена. Она не упустит возможности взять с Лэйда свою плату. Плату, за которую скорее всего придется расплачиваться Сэнди Прайс.
Лэйд стиснул зубы, пытаясь одеревеневшим языком вытолкнуть засевшие смоляным комом слова.
Он вновь купит спокойствие за ее счет. Уже не в первый раз. Не в последний. Что ж, не удивительно, что многие полагали его лучшим лавочником Хукахука – он всегда знал справедливую цену за товар…
Веки Сэнди затрепетали. Надо скорее произнести оставшиеся слова, чтобы…
- Пойман, убит и зарыт! – она рассмеялась, ловко скрыв этим смехом короткий приступ охватившей ее слабости, от которого едва не покачнулась на ногах, - Ну и ну! Не знала, что вы любите Киплинга, Чабб!
- Готовлюсь к конкурсу декламаторов, - пробормотал он, - На следующем заседании Треста мы решили схватиться в поединке и каждый подготовит стих согласно выпавшего жребия. Мне просто хотелось отрепетировать. И если вам это показалось нелепым, вам следовало бы отложить насмешки на потом – завтра вечером старик Маккензи будет декламировать монолог Офелии!
- Значит… - она осторожно смахнула пальцем розмариновую веточку со лба, отчего сразу стала казаться более серьезной, - Я имею в виду… Все в порядке?
- Конечно, - он улыбнулся, - Все в полном порядке, мисс Прайс. Уж вы-то должны знать - у старого Чабба всегда все в полном порядке.
Кажется, в этот раз ему удалось выбрать нужную улыбку.
[1] Джон Хокинс (John Hawkyns) – английский адмирал, пират и коммерсант XVI-го века.
[2] Ричард Хоукинс (Richard Hawkins) – английский мореплаватель и исследователь XVI-XVII-го вв.
[3] Кербер (Цербер) – трехголовый пес, охраняющий царство мертвых в Аиде, он же в «Божественной комедии» служит привратником третьего круга Ада.
[4] На улице Треднидл в Лондоне расположен Банк Англии, в хранилищах которого содержится золотой запас.
[5] Гобсек – персонаж «Человеческой комедии» 1830-го года французского писателя Оноре де Бальзака, ростовщик и алчный скряга.
[6] Фартинг равняется ¼ пенни; гроут – монета в 4 пенса.
[7] Шиллинг равняется 12 пенсам; крона – 5 шиллингов.
[8] Соверен – золотая монета, приравненная к фунту стерлингов.
[9] Галиотис («морское ушко») – створчатый глубоководный моллюск.
[10] Аббатская крона – устаревшая английская золотая монета в 20 шиллингов, ограниченно чеканившаяся в XVI-м веке.
[11] 11 апреля 1814-го года в Фонтебло по настоянию Александра I был подписан мирный договор, согласно которому Наполеон Бонапарт, прозванный Корсиканцем, отрекался
