— всего лишь исполняющий обязанности. А может, в нём всё и дело?
Макс даже перестал котелок тереть и уставился куда-то в одну точку в пространстве.
Ведь сколько таких историй, когда человек, жаждущий власти, предаёт друга. А ведь это многое объясняет. Поэтому он и не ищет Морзе, да, делает вид, но занимается другими, более важными для него вопросами. Хотя нет, чушь какая-то. Не стал бы он тогда ради Макса жопу рвать и влезать во все эти неприятности. Нет, на него это не похоже, у Грога принципы, мораль, он не предатель — точно.
Лига? А что про неё известно? Пока только то, что она состоит из двух, противоборствующих видов, которые не желают видеть между собой различий. Вот только это не так, жажду не победить, не побороть, рано или поздно кто-нибудь сорвётся. Ну даже если нет, пусть они будут питаться Эссенцией, всё равно у них нет будущего. Люди не могут родить от злых и наоборот, впрочем, они и между собой, не способны зачать, в смысле выродки. Плюс ко всему, человек стареет, он смертен, в отличие от уродов. И этот барьер непреодолим, а с годами он будет становиться всё более заметным и значимым. Макс справедливо считал, что у Лиги нет будущего.
Хотя, как знать, возможно, на политической арене рано или поздно появятся её представители. Уже давно стало ясно, что твари никуда не уйдут, а для геноцида их слишком много. Как говорили в Советском Союзе: «Всех не передушишь». И в их отношении это была чистая правда. Можно продолжать войну, как это до сих пор делает Грог, вот только она растянется на столетия, если не больше. И не факт, что в итоге победят люди, скорее всего, мир все равно однажды придёт к решению по типу той же Лиги. Да, по факту, это неизбежно, так почему не сейчас? Чем раньше все смогут найти компромисс, тем быстрее воспрянет цивилизация. И вот здесь, как раз, кроется причина бездействия Грога. Он и его советники наверняка это тоже понимают, ведь как допёр до такой мысли подросток.
Вот только просто так они им власть не отдадут, что в принципе правильно. Злые должны будут с ними считаться, иначе человечество быстро перейдёт в разряд скота, а значит, противостояние неизбежно. Вопрос лишь в том, как скоро и те, и другие поймут, что в борьбе нет смысла, нужно договариваться. Всё одно к этому придёт.
И теперь основной вопрос: какую роль во всём этом дерьме играет Морзе?
Было дело, Максу закрадывалась мысль, что Лига — это его рук дело. Но Анфиса полностью отсекла данную гипотезу всего одной фразой: «Лига существовала ещё со времён большой войны». Скорее всего, она создавалась как шпионская сеть, что тоже вполне логично. Ну а самый простой способ, это явиться к кому-либо из родственников и поговорить. Как понял Макс, данный метод используется и по сей день, да и смысл изобретать что-то новое, если всё и без того работает хорошо. Нет, не идеально, это вряд ли, но, скорее всего, оправдывает средства.
Но каким боком здесь отец? Или это его вообще не касается?
На данные вопросы ответов Макс так и не получил. Все гипотезы разваливались одна за другой, стоило лишь слегка их рассмотреть в деталях. Но подобное часто бывает, иногда мысль стоит отложить, чтобы спустя время она раскрылась. Как с семенами, которые по нескольку лет могут лежать в тёмном, сухом ящике комода. Но стоит смочить их водой, даже совершенно случайно, как они тут же проклюнутся и дадут ростки. Именно чего-то такого и не хватало Максу, некой капли, что способна заставить мысль расцвести.
Покончив с вещами, парень вновь упаковал их в рюкзак в привычном уже порядке. Почти все они остались на месте, исчезла лишь та самая бутылка синьки, которую подарила ему Анфиса с товарищами. Хотя её исчезновение Макс заметил сразу, ещё в Елатьме. На месте остался планшет и, к удивлению, парня, нисколько не пострадал. Вот уж поистине везучая вещица. Жаль батарея на нуле, не догадался поставить на зарядку, пока метался по крепости. Сейчас бы он с удовольствием посмотрел парочку уроков, а может, и навык какой успел натренировать. Он снова завернул девайс в майку и уложил его между штанами и сменной ветровкой.
На всё ушло около двух часов и до заката осталось ещё очень много времени. Макс в очередной раз поборол в себе желание заглянуть в комнату Анфисы, подхватил набор новых ножей и вышел на улицу. В качестве мишени он выбрал угол дома, где торцы брёвен прибывали в относительно свежем виде и не рассыпа́лись в труху от каждого прикосновения. Он вытянул первый клинок, взвесил его в руке, отошёл на расстояние приблизительно пять метров, размахнулся и выпустил первый нож. Тот послушно устремился к цели, слегка приподняв кончик и практически на половину длины вошёл в бревно.
— Ни хрена себе! — вскинул брови пацан, вовсе не ожидавший такой проникающей способности.
Надо признать, что новые снаряды вовсе не выглядели устрашающе, напротив, не внушали никакого трепета и уж тем более уважения. Так, действительно, какие-то колышки. Парень в очередной раз помянул Метателя добрым словом, ведь это целиком и полностью, было его изобретением. С виду незамысловатое, но в деле очень грозное и главное — практичное, плюс ко всему, лёгкое в изготовлении. Да, ножи вышли чуть тяжелее тех, к которым привык Макс, зато более толстая пластина позволила без проблем остановить вращение клинка и бросить его точно в цель. Используемые ранее, имели толщину всего четыре миллиметра и часто уходили в сторону. Эти же летели более уверенно, ровно так, как того и желал пацан.
Он развлекался с клинками почти до заката. Метал их с разного расстояния, подряд друг за другом на скорость и, естественно, не забыл о точности. Даже в движении около часа бросал: то пробегая мимо цели, то на выходе из кувырка. Но больше всего ему понравилось то, что во время тренировки он ни о чём не думал. Собственно, поэтому увлёкся настолько, что потерял ему счёт, в смысле времени. Лишь голодный желудок намекнул парню, мол, пора бы уже заканчивать, жрать хочу, хозяин.
Впрочем, котелок пацан не убирал. Повесил его сушиться на покосившийся штакетник, который сейчас и полетел в костёр. Гореть он будет недолго, а жара, для приготовления каши, даст вполне достаточно. Парень с трепетом вскрыл мешочек с гречневой крупой и втянул ноздрями воздух над ним. В
