ворот, и мы стали медленно отступать под натиском врагов.
В одной из подворотен появился скелет-маг; он готовил заклинания и кидал их в стражника. Похоже, этот молодой стражник успел где-то убить скелета-мага. Со всех сторон к нам подходили чудища, и противников становилось все больше. Мы старались сражаться в боевой связке; он оказался неожиданно хорошим напарником.
Я догадался, почему этому стражнику ночное чудище оставило жизнь. Оно хотело иметь козырь против меня… Мы сражались. Я пытался в пылу сражения не потерять его из виду, не спускать с него глаз, но не смог. "Раздался пронзительный скрежет." А когда я развернулся, за моей спиной стоял уже багбир… Он громко заревел, раздирая себе грудь когтями, увидев меня! Его глаза налились кровью; все вокруг всколыхнулось. И я побежал.
Хотел сунутся в подворотню, но из нее вышла полупрозрачная баньши. Я вспомнил ее — убитая жена мага — "Мы тогда с К`Йоевгханом и Зу ее упокоили… Но ведь финальный удар нанес не я! Это невозможно, почему она здесь?"
— Ты пришёл ко мне, любимый! — почти нараспев грустно произнесла она.
Я бежал, не останавливаясь вперед. За мной стоял топот многих ног. Из подвала выпрыгнул еще один упырь. Я прыгнул в сторону, уходя от прямого столкновения. Пролетев мне за спину, он, похоже, врезался в преследователей. Это был однозначно страйк! Но оборачиваться на результаты я не стал, а лишь ускорился, увидев впереди узкую полоску света, лизнувшую краешек перекладины городских ворот.
Похоже, я вырвался немного вперед, и кромешник попытался задержать меня. Убитые обитатели крепости поднимались в виде зомби прямо на дороге. Впереди, на дороге, материализовалась бочка. Из нее вылез мертвый экзорцист и сказал:
— Зря ты так! — погрозил мне пальцем подвижник и, прежде, чем он начал говорить заклятья, направив их на меня, я метнул в него нож.
— Ладно, не трудись! Я отправил группу зачистки из десяти человек. Они уже получили инструкции и отсекли со мной связь. На всех парах движутся с гор! Эх, думаю, не все из них выживут в схватке с этим чудищем, — сказал Хранитель.
Не слушая старика, я залез в дождевую бочку и оттолкнулся. Она с ускорением покатилась вниз по дороге из крепости. Кто-то из чудищ попытался запрыгнуть на нее, но она перекатилась по нему сверху и лишь ускорилась. Меня вырвало. Бочка разогналась до приличной скорости, подскочила на препятствие и разбилась о камни. Кажется, я сильно ударился, но я улыбался… Лучи Света Йодкема щекотали мое разбитое и в ссадинах лицо.
Мой плащ потерял заряд, я снова поднялся на ноги. Чувство воодушевления накрыло меня. Похоже, я смог вырваться из западни.
Чудища, что прыгали за мной под пряди Титана Йодкейма, рассыпались и падали серой пеленой. "Как же их много, неужели их всех я уже убил? Где же он? Жуткое пугало с черными точками глаз. Тоненькое тельце и ручки и с длинными и острыми рассекающими волос кинжалами — когтями." Его я нигде не замечал, и потому потянул за кончик своей ментальной связи с ним.
Подул сильный ветер, словно вырвавшись из мира наших разумов. Все собравшиеся и бегущие ко мне тени дернулись и замерли. Только зомби убитых горожан, что увязались за мной, продолжали преследовать меня. Но я рассекал их — удар за ударом. Наконец и их поток иссяк. Я стоял за светлой чертой, и рассвет уже наступил.
— И это все, на что ты способен? — крикнул я вперед. В ментале это раздалось как звук хлыста. Рассвет придал мне новые силы. Он стремительно терял власть.
В круг света выпрыгнуло еще несколько агрессивных зомби, что бежали за мной по улицам Бурлящей Котловины. Я всех их порубил. Там за чертой остались только неподвижно стоящие тени чудовищ, что я когда-то уже убил. Монстры неожиданно остановились, и глаза их закатились. Из них начала выходить одна нота. Некогда убитые мной и теперь остановившиеся, неподвижные фигуры начали петь, словно восхваляя снова то чудище, что смогло вернуть их к их жуткому существованию. Они все вместе протянули первый слог:
— Кро-о-о… — Зазвучал инфернальный хор, словно они пытались назвать появившееся из-за их спин существо. Оно проскальзывало и просачивалось между ними подобно тени, пока весь ужасающий состав пытался назвать его. Он больше не мог сопротивляться ментальному притяжению. Впервые за долгое время случилось такое, что я не знал, что будет, когда они допоют, но я догадывался, что мне это не понравится.
— Я искал тебя! — Тлекорец шепчет мне! Он пообещал настоящую награду за твою голову. Я не могу отступить теперь, когда так близок к победе. Смотри, что мне подарил Ученик! — Похожий на визг на пределе слышимости шепот порождения был отвратителен. Я не знал, говорит ли существо правду или нет. Блефует, играя на страхах, пытаясь что-то еще получить. Но жуткое порождение ночи сделало шаг, и еще, затем вовсе вышло из тени и направилось ко мне.
Все мои истории и знания заканчивались чуть раньше. Герой в них, обычно, уже погибал или умирал сам кромешник. Другого не было дано. Это существо не тот противник, что может быть убит одним охотником после того, как войдет в силу. Был еще третий вариант концовки у этих историй, неожиданно вспомнил я. И уж тем более я точно не слышал ни одной, где бы тварь выходила вперед и, горя под светом Титана Йодкейма, пыталась напасть на тебя. А именно это сейчас и происходило. Тонкие ноги-ходули бежали все быстрее, руки-спички расставили ногти, готовясь к удару.
Я покрепче взял меч охотника, убитого на дороге этой тварью. Встав в боевую стойку, я отвел одну ногу, чтобы не потерять опору. Она проскользила по песку зачерпнув его на каблук. Взмах. Засвистел рассекаемый воздух. Сталь соприкоснулась с когтями, разлетелись искры, когти оставили несколько зарубок. Шаг назад, ухожу от второй руки и вывожу клинок на новую траекторию удара. Когти пролетели в сантиметре от моего лица, заляпав окуляры каплями какой-то желчи. Снова загудела сталь, подражая безумному хору:
— О-о-о.
Я парировал удар, сделав еще шаг назад. Продолжаю разворот в полуприседе. Чудище ушло от подсечки. Свист рассекаемого воздуха. Минус второй заря плаща, на этот раз недостаточно быстро. Я ударил снизу, но кромешник смог оттолкнуться от моего меча и совершив сальто назад приземлился, растопырив когти. Его кожа полопалась в нескольких местах. Тварь заверещала от боли, горя заживо под лучами света Йодкейма.
Мы сражались, враг наседал. Он дымился, горел, а его ногти были как лезвия. Кромешник совершил стремительный рывок, и я прыгнул
