Книга Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

на автомате влепила ей пощечину. Ойкнув, девица оборвала свою песнь и, схватившись за щеку, уставилась на меня, излучая запахи легкого смущения, сильного удивления с привкусом полнейшей растерянности. Два последних чувства, правда в меньшей степени, были взаимны. Просто я никак не ожидала, что спасенная жертва окажется так молода. Лет пятнадцать-шестнадцать. Не больше. И дело не в молодой гладкой коже без каких-либо морщин, а в аромате ее чувств. Такие яркие, искренние, без пыли опыта прожитых лет.

Словно прочувствовав момент, малыш тоже замолчал, точней зачмокал, видимо в очередной раз, поймав ртом кулачек. Повеяло материнской любовью. Протянув руки, девушка произнесла журчаще-непонятную фразу.

– Что-то подсказывает мне, что ты не speak English (Не говоришь по-английски), – озвучила я свои мрачные предположения в ответ.

«Собеседница», моргнув пару раз, повторила попытку общения на языке ручейков.

– Но это не страшно, – в моем голосе звучало обреченное смирение перед обстоятельствами, – я все равно на нем не говорю…

«Я говорю!» – влез 'Валерка', но был проигнорирован:

– … Так пару фраз, десяток слов… Э-э… мне нравится твой энтузиазм, но я как-то и без пантомимы сообразила, что нам в ближайшем будущем не светит нормально пообщаться. Кстати, от тебя запахло обидой на мою тупость. Это неправильно. У меня просто напряжение, скопившееся за день, расходуется. А махать с тобой на пару руками и корчить гримасы, объясняя очевидное, не очень хочется. Что умаялась? Вот держи-ка лучше свое чадо, – я протянула обрадованной мамаше ребенка, – а мне еще отмыться от его подарков надо…

Девушка прижала малыша к себе, перемежая радостные сюсюканья с поцелуями. Однако в самый разгар приветствий ее улыбка резко скукожилась. Она перехватила ребенка левой рукой и с удивлением взглянула на испачканную ладонь правой, после чего зачем-то ее понюхала. Видимо почувствовав, что не шоколад, мамаша скривилась и, приподняв двумя чистыми пальчиками ножку ребенка, заглянула в источник детских радостей.

– Вот об этом как раз речь и идет, – констатировала я, улавливая ее полнейшую даже не растерянность, а какую-то ошарашиность. Вот если б не видела ее кормящую, решила бы, что она ребенка впервые в жизни видит… Хотя…

Мой взгляд скользнул по ее одежде… правильней сказать, по рванью, служившему ей одеждой. С другой стороны, лучшие годы этих тряпок окончились всего неделю, а то и меньше тому назад. Даже сейчас видно качество материала…, кстати, совершенно не предназначенного к гулянью по лесам. То есть передо мной не простая жертва обстоятельств, а жертва обстоятельств из семейки высокого полета…

– Я-то думала, что таких Английскому в обязательном порядке обучают… – невольно озвучилось мое удивление.

«А ты подумай на тему, что здесь не знают, что такое английский», – вмешался голос.

«Слушай, да у нас даже в космосе известно, что такое Английский и его роль в современном мире», – невольно послала я мысль в ответ.

«А если не у нас?»

«А если не у нас, то абсолютно документальное фэнтези доказывает, что все параллельные миры давно усвоили земные языки, без которых несчастные аборигены никак не могли выразить свои мысли и чувства. Не неси чушь. Мне и так хреново от того, что с шизой разговариваю, а ты еще полный улет озвучиваешь. Впрочем, что еще от шизы ожидать».

«Ленк, – Валерка словно вздохнул, – не хочу тебя пугать, но, на мой взгляд, тебе стоит серьезней отнестись к вопросу переноса в другой мир».

«Слушай, у меня идиотизма в жизни и без этого вопроса предостаточно. Вот, к примеру, бестелесный голос в голове; или вот мамаша, которая, если верить чуйке, не шибко знает, как и что с ребенком делать».

«Мы с Ривкой тоже такие поначалу были».

«Вот именно – поначалу. А она явно уже оправилась от родов. Да ребеночку как минимум пара месяцев. Так что 'поначалу' отпадает. Вопрос: как же она не научилась?»

«Тоже мне бином Ньютона! Мамки-няньки у нее о ребенке заботились».

«Во-первых, бином Ньютона штука абсолютно не сложная, а во-вторых, какие мамки-няньки, по ней же видно, что она далеко не первый день в пути. Ребенок, что, по-твоему, все это время терпел, не желая озадачивать мамочку?»

«Значит, с ней совсем недавно был кто-то…» – он не договорил, но Шерлок Холмсовский вывод уже достиг моей соображалки, и я закончила за него, но только вслух:

– … кто заботился о ней и о ребенке, – мой взгляд опустился на лежащий рядом с нами тело, – судя по всему, этот бандюган вполне заслужил стать трупом.

Молоденькая мамаша, брезгливо передернувшись, зажурчала что-то на своем непонятном, демонстрируя пахучее пятно на ладони, но потом, замерев на полуслове, оглянулась посмотреть на предмет моего интереса. В воздухе мгновенно вспыхнули запахи многочисленных страхов. Мгновенно забыв про испачканную руку, девушка, крепко прижимая младенца, молниеносным скачком спряталась у меня за спиной.

– Пожалуй, мне твоя реакция понравилась, – философски заметила я. Ответ за спиной по-прежнему напоминал звуковую имитацию ручейка. Глаза заскользили по одежде бандита, слегка задерживаясь на выпуклостях карманов. Пожалуй, мародерство совершенно незаслуженно имеет отрицательный окрас в нашем сознании. То ли совесть, то ли душа попытались воззвать к той нежной, ранимой и совсем не циничной особы, которая только этим утором с трудом выползла на поверхность из подвала. Воззвать и пристыдить… Вот только разум лирическим демаршем не впечатлился, заявив, что необремененной багажом деве, имеющей из одежды только веревочку на запястье, не до щепетильности. Высокие чувства свернулись, а затем закатились в далекую дыру, не мешая оглядывать потенциальные трофеи… Которых вроде как не так уж много. Из одежды всего-то: рубаха, куртка грубой ткани, да такие же штаны. Но вот что по-настоящему понравилось, так это сапоги. Никогда раньше не видела обувь, сплетенную из тонких разноцветных кожаных ремешков… Жаль размера они были такого, что в один сапог можно две моих ноги засунуть, да еще место осталось бы.

Не удержавшись, я провела пальцем по плетению, вызвав у себя за спиной весьма снисходительную реакцию. По-моему, точней по запаху, меня приняли за дикарку, впервые увидевшую обувь. Впрочем, учитывая мой нынешний наряд а-ля-натюрель, можно еще очень много чего подумать.

Усмехнувшись, я оторвалась от сапог и сместилась выше. Застежки на куртке выглядели замысловато. Впрочем, производители дизайнерской одежды частенько радуют своих потребителей подобной ерундой. Кто знает, может раньше, сто лет тому назад, курточка была хитом в магазине для гламурных грибников. Представила, улыбнулась и, откинув полу куртки, улыбнулась еще больше: у мужика на боку висела здоровая фляга. Короткая битва с удерживающими ее ремнями и булькающий трофей оказалась у меня в руках.

Еще мгновение… ничего. Крышка не подалась. Я элементарно не