Как сможешь, приходи по адресу, указанному в конце записки. Майкл». Вновь и вновь перечитываю это послание, словно оно зашифровано, но ничего не могу понять из-за помутнения рассудка и налившихся слезами глаз. Читаю адрес и понимаю, что это «Гранд-Прис Лоурен» – один из самых главных отелей в городе, который славится шикарными номерами и высоким обслуживанием. Сглатываю тягучий ком в горле, который отдает страхом и смятением. Нервно кладу записку в карман и делаю вид, что ничего не произошло. Голова кружится, словно меня перевернули вверх тормашками – настолько сильно кровь прилила к вискам. «Майкл думает, что мне грозит опасность», – грузная мысль висит в голове, создавая непроходимый барьер, утяжеляя разум и заставляя меня морщиться от очередного потока мыслей. Моя тщетная попытка рассуждать здраво испаряется, как последний клубок дыма, поднимающийся вверх, и растворяется в пелене смятений и отчаяния.
Дверь скрипит, и на пороге появляется Ларри, который скучающе проходит в холл и усаживается на диван. Этот свинорылый ведет себя чересчур расслабленно для охранника и вызывает отвращение.
В голове вновь и вновь всплывают эпизоды переписки с блогершей, которая услужливо разложила все по полочкам и рассказала то, что, возможно, я забыла. От ощущения, что я сама загнала себя в тупик, ощущаю прилив тошноты. Опираюсь руками на столешницу и стараюсь подавить в себе смятенные мысли и тем самым попытаться расчистить дорогу рассудку.
* * *
Часа два я слоняюсь по дому, не в силах что-либо делать. Моя голова занята мыслями о записке, которая выбила меня из колеи. Сердце щемит, меня разрывает на части от того, что я не знаю, что делать. Смотрю на часы, которые показывают четыре часа дня.
Нехотя иду на кухню готовить лазанью, игнорируя сидящего у телевизора Ларри. Достаю форму для запекания, продукты и начинаю медленно варганить у плиты, тщетно стараясь разогнать мысли.
Расправившись с первой частью готовки, вытираю руки полотенцем и слышу, что Ларри с кем-то разговаривает. Он прибавляет звук на телевизоре, свято полагая, будто это заглушит его мерзкий голос. Но он ошибается.
– Да говорю тебе, она тупая! Ее напичкали таблетками, так что ей все равно, что происходит в доме!
Прислушиваюсь к каждому слову, срывающемуся с его уст, продолжая дальше готовить.
– Да говорю тебе, братан, эта цыпа тупа, как пробка! Но хороша фигурой. – Ларри делает короткую паузу, кидая на меня взгляд, а после добавляет в трубку: – Я даже ему завидую, что такая телка маячит перед глазами. Будь на то моя воля, пехал бы ее ежеминутно! Я даже сейчас сижу со стояком!
Нервно сглатываю ужас, который пытается завладеть мной. Гнусные, грязные слова Ларри пробуждают во мне гнев, который так долго таился где-то глубоко внутри меня. Эта скотина – просто водитель и охранник, никак не хозяин в доме, и то, что он себе позволяет, выходит за рамки приличия.
– Да, Бен сказал, что отвалит хороший кусок, если все пройдет по плану.
«Бен», – повторяю про себя, и вновь перед глазами всплывает тот день, когда Майкл проник ко мне в дом. «Мой брат Бен…» – говорил он тогда.
Пытаюсь соединить все нити воедино, отдаленно слыша интонацию Кима. Понимаю, что правда лежит на поверхности, но я просто не хочу ее ворошить. В одиночку нести такую ношу слишком сложно, уже не говоря о том, что придется самой расхлебывать этот муравейник гнили, лжи и обмана.
– Да ты че, это же и дураку понятно, ну! – восклицает амбал.
Мне не хочется больше его слышать. Сердце болит от водоворота чувств. Словно я маленькая рыбка, которую бросили с высоты в омут тирании.
Продолжаю заниматься готовкой и не могу найти пергамент. Начинаю искать его во всех ящиках. Открыв самый дальний, замираю на месте. В нем стоит небольшой желтый пузырек с белой крышкой. Дрожащей рукой вынимаю его, прекрасно зная, что упаковка моих таблеток другая и имеет примитивный штамп выпускающей фирмы на крышке. Верчу пузырек в руке, а внутри бьются о стенки белые таблетки, покрытые оболочкой. Поворачиваю баночку этикеткой к себе и читаю: «Витапроетин[1]. Опиоидный анальгетик активного вещества. Отпускается строго по рецепту врача». В составе одно из запрещенных веществ, которые влияют на центральную нервную систему. Другими словами, у меня в руках сильнодействующий психотропный препарат. Его название мне хорошо запомнилось из телепередачи, в которой разбирали вещества, разрешенные в других государствах, но запрещенные у нас. И то, как умело подпольная фармацевтика распространяет это дерьмо по нашей планете. Открываю пузырек, и в нос мне ударяет стойкая вонь морфина, от которого кружится голова. Быстро закрываю его и ставлю обратно в ящик.
«Зачем Джеку понадобились такие таблетки? – задаю себе вопрос, и тут меня осеняет: – А вдруг… он пичкал меня именно этими таблетками?!» Вопрос бьется в моей голове, как запертая птица в клетке, вызывая жуткую боль в висках. Ноги подкашиваются, и я едва успеваю ухватиться рукой за стул, чтобы не упасть. Вялость и судороги в стопах заставляют меня присесть. Стараюсь нормализовать дыхание. Слышится отдаленный скрип входной двери, и в проеме показывается Ларри, который скучающе возвращается в гостиную и усаживается на диван, не обращая на меня никакого внимания.
Я несколько раз моргаю, силясь прогнать противную призрачную пленку. Внутри стойкая уверенность, что Джек использовал эти таблетки, подсыпая их вместо тех, что выписывал мне врач. И если это действительно так, значит, нужно попробовать довериться Майклу и сбежать. Я понимаю, что ближайшее будущее, которое ожидает меня на пороге завтрашнего дня, может меня погубить, поэтому нужно действовать незамедлительно.
Пытаюсь собрать себя по кусочкам, не давая панике захватить себя полностью, и встаю со стула. Мне нужно сейчас же придумать, как ночью незаметно проскользнуть мимо Джека и охраны, выбраться наконец-то из его цепких лап и обрести свободу. «Учитывая то, что Джек выдает себя не за того, кто он есть на самом деле, скорее всего, тот инцидент с полицией был не случайным. А это наводит лишь на одну мысль: вполне возможно, вся полиция округа с ним в сговоре. Тогда напрашивается вопрос: кто такой Джек?» – размышляю я, стараясь спокойно сооружать лазанью. Голова болит от мыслей, которые, как снежный ком, надвигаются на меня. Наливаю воды в стакан и делаю большой глоток, стараясь прийти в чувство.
И тут меня осеняет: «Если играть с Джеком по его правилам, логичнее использовать его же методы».
Аккуратно достаю пузырек с таблетками из ящика и кладу его в карман штанов, прислушиваясь к тому, что делает Ларри в гостиной. К моему облегчению, амбал включил
