кровавый цвет.
— Прям как на поляне, — заметил Дима.
— Магия совпадений, — добавил Альберт.
Вдалеке разносились крики мольбы, но никто не обращал внимания. Прошлой ночью никто никого не пожалел. Десятки погибших, ещё больше раненных, такова была судная ночь…
— Что будет дальше? — спросил Альберт у старшего товарища.
— Ответная месть, — без промедления ответил Дима, — сожгут какой-нибудь собор, изнасилуют пару красавиц. Ничего не изменится. Как бы там не было, они тоже не подставят вторую щёку.
— Без права на помилование?
— Такова жизнь…
Глава 79
Из кабинета вышли две красавицы. Дима и Альберт проводили их взглядом.
— Ты их сюда уже вызываешь, — присвистнул Дима.
— А куда деваться, стресс нужно как-то снимать, — пожал плечами Саша.
Он был пьян. У каждого своя отдушина и ребята его не критиковали.
— Правительство играет против нас, — бросил он в пустоту, — ну и чёрт с ними. Гореть им в аду.
— Достойное замечание, — согласился Дима, — не хотят бороться, тогда на свалку их.
— Меня окружают слабые и безвольные бездари, — разорялся Саша, — вот не пойму, вы всё говорите, что мы не одни, но где они, невидимые герои войны?
— Успокойся, они есть, — осадил Дима, — ты их уже видел, просто не замечал. Они повсюду, словно муравьи, когда придёт время, они захватят лес.
— Сколько раз я это слышал, — усмехнулся Саша.
— Не забывай, кто остановил насилие на площади, — напомнил Альберт, — и полиция здесь ни при чём.
Можно ли было кровавое месиво назвать остановкой насилия, вопрос спорный. Но то, что ребята заступились за девочек, было правдой.
— Обстановка в обществе накаляется, — сказал Саша, — люди становятся разрозненными.
— Сколько нужно крови, чтобы они поняли глупость своих заблуждений, — воздел руки Дима, — хотят довести до мировой войны, так это не проблема.
— Сами говорили, что нужно очистить мир от наивности и глупости, — заметил Саша.
— Видимо, так и будет, — продолжал разоряться Дима, — столько лет в них воспитывали толерантность, за день не выкорчевать.
— А времени у нас нет, — вздохнул Альберт, вспоминая духа, — к сожалению.
— На их стороне государство, с ними нужно что-то делать, — сказал Саша и доза кокаина исчезла со стола, — нужно, чтобы мигранты дотянулись и до них.
— Неплохая задумка, — похвалил Дима, — только это не девушек на улицах насиловать. Нужна сакральная жертва.
Сказано, сделано. Дети чиновников тоже гуляли по клубам, тоже напивались и оставались на время беззащитными. До любого можно дотянуться, при желании.
Глава 80
Вечером очередного дня Али, Дима и Альберт прогуливались по парку. Редкий случай, когда партия мигрантов добралась до места назначения без потерь. Были в ней, в основном, женщины и дети. Они размышляли о бытие и тучи над головой не расходились. К вечеру грозовое облако вновь возникло на горизонте. Али предложил вернуться, но ребята лишь накинули воротники.
— Сегодня знаковый день, — сказал Дима.
В душе у Али похолодело. Старые раны не зарубцевались, новых получать не хотелось. Они гуляли до темна и Дима предложил свернуть в трущобы. Пахло отходами и испражнениями. Али кутался от дождя, как мог, но вода всё равно попала за шиворот.
— Мы пришли, — сказал Дима, указывая на мусорку.
Снова трое мигрантов насиловали бесчувственную девушку. Она была хорошо одета, ухожена, но слишком пьяна, чтобы сопротивляться. Али ринулся на помощь, но Дима остановил.
— Эта сущность, которую не изменить, — сказал Дима, — они считают белых собаками и обезьянами, жалость в них отсутствует и исправить их невозможно.
— Душа их проклята и даже ад не исправит положения.
— С одной стороны они работают за систему, беру, что хочу, иду и делаю, что заблагорассудится, — сказал Альберт, — с другой, ставят подножку народу. Но их это не заботит, ведь они одиночки, живущие сегодняшним днём. Разве не об этом нам твердят ото всюду?
У обычных людей это выражается в питье и курении, — улыбнулся Дима, — хотя на каждом углу твердят об обратном. Отрицание — тёмная сторона заинтересованности.
Дима взял Али за плечо и повёл в сторону. Девушка из высших слоёв общества. Их раскол неминуем.
Эффект был неоднозначным. С речью выступила мать, главный судья округа, которая, как могла, помогала мигрантам. Дима показал фотографии тех, кого она отпустила и которые потом изнасиловали её дочь. Но пришёл приказ сверху соблюдать толерантность и она со слезами на глазах продолжала действовать по утверждённой доктрине.
— Что за бесхребетные твари, — хлопнул по лбу Альберт, — даже собственное горе не берёт. Как с ними бороться, ума не приложу.
Они опустошили фляжку и пошли на вокзал.
Глава 81
— А кому нужны бездомные? — спросил Дима, — они не числятся в ранге живых.
— Их именуют ёмким словосочетанием «биомусор», — ответил Альберт, — игра в поддавки идёт на съёмочной площадке полным ходом. Угнетённые нынче в моде, но иметь с ними дело никто не хочет.
Они шли с Тёмой, когда метро закрылось. Вдоль освещённых улиц и дорогих машин они свернули в грязный тёмный переулок. Там была дыра в стене, в которую не каждая собака пролезет.
— Здесь мы живём, — сказал Тёма, — там тесно, но вместе теплее и веселее.
Они ползком пролезли внутрь. Около двадцати беспризорников, разных возрастов и полов, ютились вдоль теплотрассы, будто щенки в коробке. Пахло нечистотами и клеем.
— Много таких мест? — спросил Дима.
— Я не знаю, — ответил Тёма, — дети приходят и умирают. Мало кто здесь надолго задерживается.
Он взял грязный пакет с клеем и вдохнул. Глаза помутнели и он улыбнулся. Маленькие радости бытия, отрицаемые обществом, но не порицаемые общественностью. Для ребят не существовало дня и ночи и они, вдоволь надышавшись, принялись играть в догонялки. Некоторые сидели в углах и смотрели в пустоту. Небесной красоты девочка двенадцати лет с голубыми глазами теребила в руках пакет с клеем. Слёзы текли, но она не плакала. В фильмах выражают эмоции, кричат изо всех сил, смеются через не могу и плачут, будто сердце разрывается изнутри. Но в жизни внутренняя боль проходит по тихому, эмоции же горю не помогут.
Альберт подсел к ней и достал шоколадку. Таня улыбнулась и взяла подарок.
— Как ты здесь оказалась? — спросил он.
— Отчим издевался над матерью и мной, а потом насиловал меня, — ответила девочка, — я не выдержала и убежала.
Как оказалось, красота не всегда помогает в жизни. Иногда она становится проклятием. Альберт взял её на руки и прижал к груди. В его теле снова что-то забилось. Они так и уснули, сидя в грязи и благовониях теплотрассы.
Глава 82
Мы говорим завтра, но
