очередь вниз:
— У нас минут десять до командирских подарков. Бери броню, она не автоматизирована, так что проблем с ведением огня не будет. А то мне не очень улыбается перспектива воевать с зомбарями в помещениях крематория, да еще под дождем из управляемых снарядов.
— Я тебя понял, Зам, — ответил Кит. — Сейчас попробую.
— Добро.
Николай развернулся и уверенным шагом направился к распахнутой двери. Из-за нее выжидательно выглядывал Кит.
— Зам, здесь твой кореш…
— Ты осмотрел пленных? — накинулся Николай.
— Один двухсотый, остальные в норме, — ответил Фил. — А одна даже очень в норме…
Николай вошел в темное помещение, едва освещаемое фонариками бойцов. Первым к нему навстречу шагнул Санька Морозов. Он ничего не сказал, крепко обнял Зама. Из-за его плеча Николай осматривал остальных освобожденных. В глаза бросилась миловидная девушка с почему-то очень знакомым лицом. Видимо, Филовское «очень в норме» относилось к ней.
— Коля… — прошептал Морозов. — Я… я знал, что вы придете.
— Спокойно, Саш, нам бы еще уйти отсюда, внизу примерно сорок твоих… пассажиров. Вероятно, идут сюда.
— У меня один двухсотый здесь, — тихо продолжал Морозов. — И второй экипаж они, суки, расстреляли… Весь.
— Я тебя понимаю. — Зам подбирал слова. — В общем… Надо взять себя в руки. Нам поставлена задача вызволить вас и направляться в квадрат Д-7 на старый аэродром. Двухсотых придется оставить здесь… Но если доберемся до аэродрома вовремя, я тебя обещаю, ты сможешь отомстить за всех наших ребят лично тем, кто все это устроил.
Зам смотрел на друга, Морозов опустил глаза, обдумывая услышанное. Потом, приняв решение, медленно, с нарастающей уверенностью сказал:
— Я ведь всегда хотел оказаться в ваших рядах.
— Виктория, а можно ваш автограф? — Это Носов, узнавший известную журналистку, решил попытать счастья. Главное, вовремя. Девушка смущенно улыбнулась, растерянно глядя на СКАРовцев…
— Саша, отстань от девушки. — Зам подошел к Виктории. — Вы его простите…
— Он у нас умалишенный, — вставил Фил.
Николай закатил глаза, давая понять Виктории, с кем ему приходится работать.
Она протянула ему руку и уже увереннее сказала:
— Виктория Потапова… «Первый виртуальный»…
Ну конечно! Только теперь до Николая дошло, кто она. Он посмотрел девушке в глаза. Впервые он стоял так близко к человеку, которого знала вся страна. Настоящая звезда экрана. Он взял ее руку в свою. Рукопожатие девушки было неожиданно крепким. Впрочем, так стоять они могли бы долго, но времени катастрофически не хватало.
— Так, все боеспособные, вооружайтесь! — заговорил Николай. — Саша, на лестнице и в коридоре есть террористы… Мертвые по-настоящему. Заберите у них автоматы и боеприпасы.
— Командир, есть предложение, — встрял Фил. — Пока они к нам поднимаются, давайте махнем через окно.
— Надо окно хорошее найти, — ответил Николай. — Саша, командуй своими.
— Парни, берите оружие! — заговорил Александр, выходя в коридор.
— Ухо, прикрой ребят, — приказал Зам.
Носов бросил короткое «есть» и вышел в коридор.
Снаружи раздалась очередь из автоматической пушки и тут же где-то рядом — разрывы снарядов.
— Парни, я в БМП, — послышался голос Кита. — Только что снял встречающих вас на улице.
— Направление окна в принципе понятно, — проговорил Зам. — Женя, ты молоток! Первые хорошие новости!
В коридорах крематория раздались автоматные очереди…
«Нянька»
Никулин угрюмо молчал. Его взгляд медленно перетекал с Феди Беркута на Петю Палыча и обратно. Оба лежали на закрепленных носилках по бокам на корме танка. Беркут был без сознания, и его голова безвольно покачивалась в такт движению. Палыч едва слышно стонал и шевелил губами. Бурцев открыл флягу и аккуратно полил губы Петра. Тот чмокнул и затих, повернув голову вбок. Бурцев снова погрузился в свой планшет, метнув недоверчивый взгляд на командира. Борис, сидя на корме, крепко сжимал автомат и пристально вглядывался в темноту. Ему казалось, что вот-вот из лесу на них выскочит полчище мертвецов…
— Вася, — едва разомкнув губы, проговорил Никулин. Однако Бур ждал разговора. Он тут же повернул голову:
— Командир?
Михаил поиграл желваками.
— Командир, пришли координаты крематория, я говорил? — Бурцев явно подлизывался.
— Хер ли командир?! — с явным наездом произнес Никулин и тут же, не давая опомниться: — Ты думаешь, я не врубаюсь, что ты с ученым сделал?! Думаешь, я слепой?! Ты, сука, даже не спросил, что с Игорем и куда я его дел…
Никулин впился взглядом в подчиненного. Бурцев нервно сглотнул.
— Я… я думал… — пробормотал он.
— Что ты думал? — резко спросил Никулин, не снижая напор.
— У вас… у вас на шее его жетон, — пролепетал Вася, нервно сглатывая.
— Хертон! — ответил Никулин. — Ты, чмошник, будешь отвечать за все свои выходки! Ты вколол ученому херь, которую вкалывали этим зомбарям долбаным! Не зная, как она воздействует на живого человека!
— Он бы все равно умер, — лепетал Вася.
— Да мне по…! — Никулин слегка повысил голос, но тут же продолжил, снизив громкость и накалив до предела степень возмущения, отчего начал растягивать слова, вколачивая их в собеседника: — Ты это сделал. Ты не просчитал последствия, но твоя ответственность от этого только возрастает! От этого препарата наш ученый сошел с ума и отгрыз Лосю полбашки! А потом набросился на Борю и пустил ему кровь, как потомственный Дракула! Затих он, только когда я ему черепушку пробил… Вася… Ты забил шайбу в собственные ворота!
Никулин замолчал. Бурцев опустил глаза. Крыть ему было нечем, и он с силой ударил по башне, рядом с которой сидел. «Нянька» повернула влево. Дорога пошла вверх, проложенная через лесную чащу. Т-134 неожиданно встал как вкопанный. Бойцы чуть не слетели с него. Раненые, закрепленные в носилках, застонали. В наступившей тишине отчетливо слышались удары дождевых капель о броню.
— Ты чего творишь?! — грозно спросил командир через небольшую паузу.
— Это не я, — жалобно ответил Вася. — Может, он курс потерял…
Внезапно лес, идущий с двух сторон от дороги, ожил. Сквозь шум ветра и дождя раздался чей-то громкий крик: «Аллах акбар!» И гул тысячи голосов невнятной волной прокатился по верхушкам деревьев, перекрыв на мгновение шумы буйствующей природы. Башенка АК-630-2-МТ мгновенно выдвинулась из своего
