— С начала! — вздохнула она. — Если бы я знала, где начало всей этой истории и будет ли у нее когда-нибудь конец.
Я внимательно слушал ее несколько путаный и многословный рассказ и не перебивал, хотя кое-что мне было не совсем ясно. Но в итоге глобальная картина манипуляций с наркотиками, которые проводила российско-перуанская фирма «Гринперос», проявилась вполне отчетливо.
Я знал о злоключениях Анны до того момента, когда она неожиданно встретилась с Волком Августино, что подняло ее авторитет в глазах Князя на небывалую высоту. Впрочем, она несколько завысила значение того короткого разговора, который произошел у нее с перуанцем в присутствии Князя. Шеф лишь еще раз убедился в том, что у Анны остались давние связи с Южной Америкой — и не более того. Анну же понесло на подвиги, и она с удвоенной энергией стала собирать любую информацию, касающуюся наркотиков.
Однако в ее присутствии никто не говорил открытым текстом о наркотиках. Князь намекал, что готовится к отправке за рубеж большая партия дорогого товара, но какого именно — не пояснял. Анна, естественно, не спрашивала. Задавать вопросы было бы некорректно с ее стороны, и она всячески демонстрировала свое равнодушие к тайнам бизнеса.
Наступил день, когда Князь предложил ей на время переселиться в офис и поручил кому-то из клерков готовить для Анны визовые документы для поездки в Стокгольм. Сроки и цель этой поездки Князь держал в тайне, и Анна начала беспокоиться, что может неожиданно улететь в Швецию, оборвав все связи со мной. И тогда она начала форсировать события.
Ее работа в основном заключалась в составлении различных документов, связанных с торговлей оргтехникой, которой попутно занималась фирма «Гринперос». Почти все документы, что нетрудно было определить, оказывались липовыми и служили, должно быть, маскировкой, прикрывающей истинные дела. Анна по несколько часов в день проводила у компьютера в кабинете шефа. Князь при этом всегда находился при ней, ни на минуту не оставляя Анну в кабинете одной. Часто к Князю приходил генерал Вольский, и тогда Анна уходила к себе.
Ни подслушать разговоры Князя, ни просмотреть какие-либо документы ей не удавалось — шеф держал ее на дистанции и в тайны не посвящал. Он либо проверял ее, либо попросту не хотел до поры до времени раскрывать перед Анной все карты. Она спокойно ходила по территории, легко отшивала навязчивых охранников, изучала систему связи и охраны виллы, но не могла найти ни одной зацепки, которая бы впрямую доказывала то, что «Гринперос» занимается наркотиками.
Такая размеренная и относительно спокойная жизнь в значительной степени притупила ее бдительность. Анна, как я понял, стала слишком доверять окружающим ее людям, полагая, что давно находится вне всяких подозрений. Вот тогда-то она совершила непростительную ошибку: написала мне второе письмо, в котором с присущей ей подробностью обрисовала все внутреннее устройство виллы и поделилась своими предположениями относительно торговли наркотиками, идущими через офис Князя из Южной Америки от Августино (что, конечно, было ошибочной версией). Сунула письмо в обычный конверт, подписала адрес и попросила шустрого парня, который раз в три дня завозил в офис продукты, опустить его в ближайший почтовый ящик. Тот охотно согласился, и, может быть, все бы обошлось, если бы свидетелем этого разговора случайно не оказался Волзов.
Анна не придала этому большого значения. Она чувствовала себя опытной разведчицей и была абсолютно уверена, что никто даже не догадывается о ее намерениях. Письмо же, как потом выяснилось, очень скоро легло на стол Князю. Анна считала, что он вряд ли воспринял все как есть и поверил в то, что двое сумасшедших, действуя по своей воле и исключительно из благородных побуждений, пытаются выявить каналы, по которым наркотики идут из Афгана в Европу. Скорее всего Князь заподозрил в измене Августино, который нарочно подкинул своего человека в офис Князя, чтобы держать перуанскую сторону в курсе всех дел. По словам Анны, Князь оказался очень хитрым и осторожным человеком. Естественно, он не хотел разделить участь Сержа Новоторова и до поры до времени не делал никаких резких телодвижений. Ни словом, ни намеком он не показывал, что знает о письме, и каждое утро встречал Анну с приятной улыбкой и справлялся о ее самочувствии. И Анна, как она сама образно сказала, отпустила все тормоза.
Она обратила внимание на то, что Князь часто сам работал за компьютером, запираясь в кабинете. При Князе она не могла просмотреть содержание всех файлов — шеф запрещал ей выходить в какую-либо другую директорию, кроме той, которая была определена ей, и, находясь за ее спиной, все время следил за экраном.
В один прекрасный вечер Князь, как всегда, сидел в глубоком кресле перед журнальным столиком и, дымя сигаретой, просматривал прессу. Анна составляла в графике какие-то справки и попутно наблюдала за шефом, силуэт которого отражался на экране.
«А не попить ли нам кофейку? — спросил Князь, потягиваясь. — Приготовь, пожалуйста, чашечку, только не надо сливок».
Анна встала, вышла из кабинета и спустилась на второй этаж, где находилась кухня. Это шанс, подумала она и, поставив джезву на огонь, прошла в свою комнату. Она взяла из шкафа косметичку, раскрыла ее и, мгновение поколебавшись, достала оттуда пачку феназепама, который иногда принимала, чтобы лучше выспаться, и флэшку.
Она вернулась на кухню, приготовила кофе, вместе с сахаром растворила в чашечке четыре таблетки снотворного и пошла наверх. Князь отворил ей дверь. Анна вошла и сразу же почувствовала, что Князь смотрит на нее как-то иначе. Интуиция подсказывала ей, что Князь если и не разгадал ее замысел, то, во всяком случае, стал относиться с настороженностью, и надо было бы ей прислушаться к внутреннему голосу, остановиться, уронить «нечаянно» кофе на пол. Но Анна — человек в некотором смысле инертный, привыкла идти до конца, коль цель уже определена и первый шаг сделан. Князь придвинул кофе к себе, с полуулыбкой рассматривая чашечку. Холодея от предчувствия чего-то недоброго, Анна снова села за рабочее место.
Дальше все пошло точно по ее сценарию. Князь выпил полчашки кофе с коньяком и, уронив журнал себе на грудь, задремал. Некоторое время Анна продолжала составлять справки, оборачиваясь и поглядывая на спящего шефа. Убедившись, что он спит крепко и не реагирует на щелчки клавиш, Анна быстро достала из женского тайника флэшку, загнала ее в компьютер и открыла единственную директорию, которой пользовался шеф.
К ее разочарованию, директория была пуста, то есть в ней не было обозначено ни одного файла. Некоторое время она смотрела на пустые колонки, высвеченные на экране, как смотрел бы на пустые полки сейфа взломщик, а потом догадалась, что Князь попросту «спрятал» файлы, чтобы посторонний не смог открыть их. Задачка показалась элементарной, и в разделе «Конфигурации» Анна дала команду «Открыть спрятанные файлы».
Чуда не произошло. На экране вспыхнул красный прямоугольник с короткой фразой: машина потребовала указать пароль на допуск к файлам.
«Чтоб ты перегорела!» — почти беззвучно выругалась Анна и в сердцах дала щелбан монитору.
Время шло. Князь тихо посапывал, развалясь в кресле. Компьютер уставился на Анну красным глазом-заставкой, требуя пароль. Эту бесчувственную машину, лишенную сердца и нервов, невозможно было подкупить, уговорить или пугнуть.
