капельницу поставил, и вы бы уже немного оклемались.
— И все бы узнали, что я маг.
— Они всё равно рано или поздно узнают. Скрывать вечно вы это не сможете. Тем более если будете являться на работу в таком состоянии как сегодня.
Отповедь была справедливой, но она всё равно поспешила его заверить:
— К следующей смене я надеюсь оклематься.
— Надейтесь, — её оптимизма врач явно не разделял. — Пока, судя по тому, что я вижу, это маловероятно. Так что лучше попробуйте с кем-нибудь поменяться. Я, конечно, за вами присмотрю, приём лекарств проконтролирую и капельницу поставлю, но вам самой лучше было бы отлежаться.
— У нас что, опять общая смена?
— А вы ещё не заметили, что ваши однокурсники старательно меняются с вами именно сменами со мной? — усмехнулся мужчина.
— Заметила, но надеялась, что мне кажется, — вздохнула девушка.
— Не кажется. Но я не против. Чем слушать бесконечную болтовню одной вашей однокурсницы и бояться лишний раз отвернуться и оставить без присмотра другую, я предпочту работать с вами.
— А Дин и Ника? — Не нужно было быть семи пядей во лбу чтобы понять, что до этого речь шла о Римме и Элизе.
— Один с подработками не высыпается, но упорно берёт ночные. Вторая постоянно сомневается и страдает заниженной самооценкой. Вы, правда, как оказалось, тоже далеко не идеальны, но вас хотя бы оставить без присмотра можно. Пациенту вы не навредите. А вот себе, как показала практика, можете. — И без перехода поинтересовался: — Что было с девочкой? Целительница опоздала?
Ответила девушка не сразу, слишком неожиданным был вопрос, а перед ответом на него требовалось всё хорошенько взвесить.
— Не совсем. — Давая себе ещё немного времени на раздумья, расплывчато ответила постдипломница. Потом всё же признала: — Но к началу не успела.
Врач кивнул своим мыслям и констатировал:
— И, судя по анализам, всё пришлось делать вам, несмотря на блокиратор. Целительница наверняка ещё и антидот ввела. Причём, учитывая, что капельницей бы не успела, вколола внутривенно.
— Откуда вы..?
— Значит, вот почему вам было так плохо тогда, — он смотрел на неё так, что Мари становилось некомфортно. — Что до вашего вопроса… Анализы. Достаточно знать о том, что вы маг и сопоставить результаты с вашим состоянием, чтобы понять. — Пока Мари пыталась собрать мысли в кучку, старший коллега огорошил следующим вопросом: — В столовой тоже было не совсем обычное отравление, верно?
— Не знаю. Возможно. Если что-то из ингредиентов магически выращено, мог произойти резонанс. Это бы объяснило некоторые моменты.
— Вы не представляете, сколько таких моментов сейчас объяснили мне вы, — совершенно спокойно поделился мужчина.
— И вы не злитесь?
— На то, что вы маг? Нет, конечно. Мы не выбираем, в какой семье родиться. А вот то, что вы скрыли причины своего состояния при том, что я вполне мог его облегчить ещё вечером в больнице, меня определённо злит.
Мари отвела взгляд:
— Простите. — И сама на себя разозлилась: — Но, думаю, вы понимаете, почему я так поступила.
— Понимаю, конечно. Но, Мари, — тут он зачем-то взял её за руку, — что если бы вам стало хуже? Если бы вы потеряли сознание? Как я должен был бы вас лечить, не зная, что вы маг? Нет, я бы, конечно, это понял, но сколько времени бы потерял до этого? Критически важного времени в вашем состоянии. — Что на это ответить, она не знала. Артур был прав, но и собственные мотивы казались ей вполне резонными. — Добавьте сюда то, что с магами, даже когда магии у вас почти нет, артефакты сбоят и, что анализатор, что сканер не исключение. Что бы они показали? Как я должен был бы это интерпретировать? Что бы вам ввел? — Постдипломница молчала. Врач вздохнул: — Вы рисковали, Мари. Попусту рисковали своей жизнью.
— Крис знает про меня, — зачем-то заметила девушка.
— Я уже понял. Но Крис, к сожалению, в другом отделении. И не факт, что вообще был в это время в больнице. Поэтому, пожалуйста, в следующий раз ставьте в известность о настоящих причинах вашего состояния хотя бы меня.
— Я думала, вы потребуете, чтобы я бирку таскала или всем старшим коллегам рассказала…
— Не потребую, — успокоили её. — Понимаю, что не согласитесь. Просто постараюсь, чтобы наши смены совпадали ещё чаще.
Про себя Мари подумала, что лучше бы уж потребовал бирку, в этом случае хотя бы можно было бы гордо отказаться.
— Кроме капельниц у вас должны быть назначены ещё какие-то зелья, — вдруг спохватился мужчина.
— В термосе на кухне, — вздохнула девушка. — Листок с назначениями где-то там же.
Кивнув, он ушёл чтобы вернуться с кружкой полной знакомой бурды. Во второй руке была инструкция.
— Писали явно не для вас. Вы, уверен, знаете как называется то или иное зелье. И целительница должна была это понимать.
— Знаю, конечно. А инструкция… это для Киристе. Он вбил себе в голову, что меня нужно охранять и пичкать зельями.
— Потому что это действительно нужно? — привычным жестом помогая ей сесть, предположил Артур.
— Так плохо как сегодня мне было только в тот день, когда на меня напали, — возразила на это Мари.
— То есть пару дней назад? Несколько дней не показатель. Тем более если вас лечили магией. Напитанный ей организм ещё держался, а как её стало меньше, вы свалились. Я такое множество раз видел, — заверил её начальник. И прозорливо поинтересовался: — Кроме истощения и синяков ведь было ещё что-то? — Пришлось сознаваться в сотрясении. Врач посуровел: — И после этого вы на второй день пошли на работу. Прекрасно, Мари. Я уже понял, что вы себя не бережёте, но чтобы настолько? — Девушка покраснела. А коллега резюмировал: — Меняйтесь сменами. Раньше чем через неделю вам в больнице в качестве врача лучше даже не появляться: иначе так и знайте, быстро окажетесь в стационаре в качестве пациентки. Симптомов для госпитализации у вас хватит.
— Вы же не станете… — она приподнялась на локтях, но тут же была лёгким толчком уложена обратно.
— Если потребуется, стану. Возможно, вы этого не осознаёте, но потенциально ваше состояние в любой момент может усугубиться. Вплоть до выгорания.
— Всё я осознаю. Но выгорание — крайность. В случае такого как у меня перерасхода его вероятность мизерна.
— Спорный вопрос. Не мне вам объяснять, что все эти вероятности вилами по воде писаны. И вас, если вы попадёте в этот "мизерный" процент, эта его мизерность едва ли успокоит.
Артур был прав, но почему-то просто признать его правоту Розмари не могла:
— Едва ли вы в полной мере понимаете, когда и как происходит
