рода проблемы? — рыкнул Император, начавший багроветь.
Огневик узнал его голос и чуть ускорил повествование:
— Ваше Императорское Величество, если очень коротко, то они пили все выходные. Вчера вечером пытались вломиться на наш этаж, чтобы забрать с собой понравившихся девушек, но мы заблокировали дверной замок, и все обошлось. В четвертом часу утра группа из семи человек залезла на дерево, растущее возле казармы, перебралась по ветке на карниз, открыла окно, но с нашей помощью попадала вниз. В шесть пятнадцать на лестнице оказалось пусто, так что мы отправились на пробежку. А когда вернулись, обнаружили в казарме три с лишним десятка человек. Решить дело миром не удалось — они жаждали мести. Пришлось выбрасывать на лестницу. Увы, в какой-то момент сразу несколько Одаренных атаковало нас заклинаниями и быстренько полегло. А их разбежавшиеся товарищи каким-то образом вскрыли оружейки и, как вы, наверное, слышите, пробуют взять казарму штурмом!
— С вашей стороны пострадавшие есть? — влезла в их разговор Мирослава Михайловна, так же, как и я, задергавшись из-за звуков автоматных очередей, раздавшихся из динамиков.
— Так точно, Ваше Императорское Величество! — отозвался Тимирязев. — У Ларса Элиасовича сломана левая рука и два ребра, у Виктории Семеновны — сквозное пулевое ранение правого бедра, а у Игоря Валерьевича Чехова — довольно серьезно обожжены лицо и руки. Однако наши целители уже ока— …
— Продержитесь еще минут пять-семь! — потребовал Волконский, услышав все, что хотел. И добавил фразу, развязавшую пестунам руки: — Разрешаю уничтожать тварей с оружием в руках, как бешеных собак!
— … а мы вылетим к вам через пару минут… — добавила матушка, скинула звонок и попросила разрешения удалиться.
— Ваши «Беркуты» уже под парами? — поинтересовалась Волконская, получила утвердительный ответ и… заявила, что летит с нами!
Я, конечно же, выпал в осадок, так как понимал, насколько безумно это решение, но вспомнил, что один из пострадавших — ее любимый правнук, причем «и так брошенный на произвол судьбы», и пришел к выводу, что эта женщина опять делает то, что должно. Тем не менее, помрачнел, ибо почему-то решил, что государыня рванет переодеваться во-что-нибудь посерьезнее шелковой рубашки, полуспортивных брючек и кроссовок. Ну и, конечно же, потратит море времени на наведение красоты, подбор драгоценностей, короны и т.д. Но не тут-то было — как только государь, уже успевший кого-то набрать, подтверждающе кивнул, Мирослава Михайловна потребовала, чтобы Суккуба немедленно отправила остальных членов нашей половины к вертолетам, и быстрым шагом пошла к двери.
Короче говоря, до посадочной площадки, на которой вовсю молотили винтами наши вертушки, добрались с одной-единственной задержкой и всей толпой, приросшей четверкой Конвойных, «атаковали» оба борта.
Первые несколько минут полета сидели, как на иголках и переживали со страшной силой. А потом в тактическом канале раздался голос Волконской, и нам слегка полегчало:
— Ярослав, наконец, дозвонился до командира учебного центра, так что постоянный состав уже поднят по тревоге и вот-вот начнет разоружать пьяную шваль. Причем разоружать, не церемонясь — те, кто вздумает сопротивляться, будут уничтожаться на месте!
— А что станет с теми, кто позволил контрактникам пить все выходные? — спросил я.
— Пойдут под трибунал. Вместе со всем командованием учебного центра! — не задумавшись ни на мгновение, ответила она. И зачем-то добавила: — Вот увидите…
…На плац перед нужной казармой десантировались по-боевому. Как мы узнали, какая из казарм является нужной? Так только над ней поднимались клубы дыма, только у нее не было части стены, и только возле нее творилось самое настоящее столпотворение! Не знаю, как другие, а я во время снижения насчитал девять БТР-ов и одну КШМ-ку с заведенными движками, шесть «Росомах» и четыре «таблетки» с символикой медслужбы. А вот людей не пересчитывал, ибо их было как бы не пару сотен. Впрочем, «полюбовался» четкими рядами «залетчиков», уложенных на бетонку лицом вниз с руками, зафиксированными за спиной либо наручниками, либо блокираторами магии. Потом мазнул взглядом по офицерам и прапорщикам, с автоматами наперевес охранявшим этих уродов. А когда увидел относительно небольшую группу местных начальников, судя по ожесточенной жестикуляции и выражениям лиц, пытавшихся задавить Палыча «харизмой», озверел. Как выяснилось от силы через пару минут, не один — стоило нашей «коробочке» подойти к этим воякам и «разомкнуться», как Мирослава Михайловна продемонстрировала свое недовольство командованием центра самой формулировкой первого же заданного вопроса:
— Константин Павлович, скажите, пожалуйста, что от вас хотели эти недоумки в погонах?
— Требовали, чтобы я приказал подчиненным сдать оружие, выйти из казармы, позволить надеть на себя блокираторы магии и подписать согласие на проведение ментального допроса первой категории. В противном случае обещали сгноить на каторге и что-то там еще.
— О, как… — неприятно удивилась Императрица-Мать, повернула голову к его «собеседникам», вперила тяжелый взгляд в подполковника, успевшего смертельно побледнеть, и очень недобро усмехнулась: — А ведь вы, наконец, допрыгались, Родион Германович. Причем до той самой каторги, которой имели наглость угрожать Слуге рода Волконских-Шаховых, выполняющему с особое задание государя!
— Ваше Императорское Величество, я не знал ни о каком задании! — проблеял подполковник и разозлил Мирославу Михайловну еще сильнее:
— Шадрин, а вы вообще в курсе, по чьему личному приказу эта группа прибыла в ваш учебный центр⁈
— Н-нет. Они приехали вчера, то есть, в воскресенье, а я…
— Отдыхали? В день нападения на Императорский дворец? Тогда кто общался с оперативным дежурным по столичному гарнизону, выделял личный состав для усиления охраны особо важных объектов инфраструктуры и тэдэ⁈ Впрочем, можете не отвечать — всю нужную информацию мы выясним после ментального допроса первой категории. Эдак через полчаса, то есть, после приезда менталистов Военной Прокуратуры. А пока расскажите-ка мне свою версию происшествия!
Не знаю, что именно сломало подполковника, но если до этой фразы он просто потел и пытался удержать трясущийся подбородок, то после нее упал на колени и заблажил:
— Не губите, Ваше Императорское Величество! У меня семья и дети…
Волконскую не проняло:
— Лев Семенович, заткните его, пожалуйста!
Щелчок «придавил» вояку каким-то ментальным навыком, и государыня перевела взгляд на темноволосого майора,
смотревшего на нее как-то уж очень нагло:
— Вам что-то не нравится?
— Так точно, Ваше Императорское Величество! — ответил он. — Слуга рода Волконских-Шаховых и его подчиненные, выполняющие особое задание государя, убили семнадцать граждан Российской Империи и покалечили еще порядка
