меня.
— Затем, что ваши сородичи волки. Мы сейчас пойдем с ними знакомится.
— Но они ше нас седят! — паникует младший, на грани слез…
— Ну по идее должны за своих принять, раз вы так орете, — Тимур действительно тормозит на обочине, за что тут же получает клятвенное детское обещание больше не орать.
Хватит этого еще минут на пятнадцать. Пятнадцать минут благословенной тишины.
Нет, я не планировала беременеть снова. Я хотела спокойно работать, хотела стать успешной и независимой. Но Илья как — то быстро отказался от груди, а вот Тимур от нее никогда не отказывался. О второй беременности я узнала, когда носила Алешку уже четыре месяца.
Это было шоком.
Я рыдала…
Тимур сказал, что я дура, раз плачу из-за такой ерунды… Что это никак не помешает мне развивать мое собственное рекламное агентство.
В итоге сошлись на том, что няня будет жить с нами.
Так что я успевала и работать и с детьми сидеть. Мне конечно было непривычно переложить всю домашнюю работу на кого — то другого, но это оказалось лучшим решением в нашей семейной жизни. Ну помимо того, что мы вообще станем мужем и женой.
— Мам, пап, долго еще?
— Час, детка, скоро увидим бабушку.
К бабе Нине мы приехали в тот же год, когда поженились, осенью. Тимур помог вскопать огород, помог починить дом, а выкупил землю, прилегающую к нему. Рядом с рекой. Теперь мы проводим там каждый июль, а иногда и январь, насколько хорошо мы себя там чувствуем.
Даже по Тимуру понятно…
Он там душой отдыхает.
Учит детей рыбачить, иногда выпивает с местными мужиками, а потом смешит меня историями…
— Приехали, приехали, приехали! — дети заорали хором буквально оглушая, но мы и сами так обрадовались, что не обратили внимание, слишком долго ждали этой поездки.
В этом году Тимур планирует построить гараж, а к нашей машине прикреплен прицеп с катером…
— О, я смотрю в этот раз вы основательно подготовились… — смеется баб Нина, раскрывая свои объятия… Дети ее обожают. И дело не в том, что баба Поля плохая, просто она молодая и на бабушку не тянет, а эта настоящая… Со всеми присущими бабулям, из стихов, атрибутами.
Пока дети на перебой рассказывают бабушке сколько подарков они для нее приготовили, Тимур берет меня и под шумок уводит в лесок, к речке.
Идти до нее минут десять по дорожке сквозь папоротники и густой строй берез…
— Сегодня Ивана Купала кстати, будем голышом купаться? — тянет меня к себе Тимур, а я отстраняюсь и отбегаю…
— И цветок папоротника искать?
— Конечно… Что там еще делают?
— На суженного гадают.
— Я потом этому суженному морду то папертником расквашу.
Меня пробирает смех, я поднимаю юбку и отступаю на пару шагов.
— Ну этим суженным можешь стать ты, если догонишь конечно… — Срываюсь на бег. Господи, как дети! Но как же здорово бежать вот так вот, словно лететь над землей, зная, что твой любимый догонит, зацелует, затрахает.
Кричу, когда Тимур настигает меня почти у самой воды, роняя прямо в реку.
— Тимур!
— Помогите, насилуют!
— Дурак! Нас ведь могут услышать! — брызгаю в него, но тут же получаю почти волну в лицо. Валюсь в воду, захлёбываюсь. Чувствую, как живота касается твердая рука, как собственно и задницы. Поднимаюсь на поверхность и тут же ловлю любимые губы, целую, задыхаюсь. От возбуждения. От страсти. От любви.
— Не знаю почему, но тут все иначе…
— Да, не прибедняйся, тебе в любом лесочке хорошо, главное, чтобы сучок был что нужно.
— Аха! Сучок… Скорее ствол, большой, — тяну руку в воду, туда, где в штанах уже напряженный… А в глазах мелькает знакомый блеск, от которого мои коленки как по команде подгибаются.
Иногда мне страшно, что все закончится. Что страсть утихнет. Что наша жизнь превратится в рутину, а секс в обязанность, от которой станет тошно… Но каждый раз, стоит Тимуру появится в поле моего зрения, как страхи растворяются под смехом, которым наполнен наш дом, тихими стонами, что наполнены наши ночи, надежностью, которую я ощущаю каждый раз, когда мы рядом.
Я знаю, что Тимур тоже думает о прошлом, не часто, но на его лице можно увидеть переживания и страх, но стоит его обнять, как он тут же меняется. Даже его паталогическая ревность вызывает умиление. Но при этом он никогда не мешает моим делам, лишь потом выносит мозг, что могла бы не так широко улыбаться очередному директору, заказывающему рекламу.
Мы окунаемся в прозрачную воду родника и выходим из воды, мокрые и счастливые. Дома делаем вид, что так и надо. И вообще мы упали. Парням пока все равно, их другое интересует, а вот Алена все чаще стала за нами наблюдать, задавать вопросы, спрашивать, а когда ей можно будет выйти замуж… Я не знаю, расскажу ли ей про эту неудачную попытку, не уверена, что расскажу, что у нее был другой отец… Но с другой стороны, не будь этого опыта, я бы не встретила Тимура… Дрожь берет при мысли, что я могла прожить жизнь и не познакомиться с ним, не узнать что такое быть любимой таким мужчиной… После ужина Тимур уходит в гараж, планировать расширение, а я помогаю бабуле на огороде, веду детей на речку, а после сразу укладываю спать. Сегодня они вымотались на славу.
— Ну как вы, Оксаночка, за четвертым то пойдете? — спрашивает бабуля, пока наблюдает за тем, как Тимур колит дрова. Завораживающее зрелище. Я и сама замираю, не в силах отпить свой чай. Тимур не оставил тренировки и кажется, что с каждым годом его тело только дубеет, становится тверже, рельефнее, а может быть просто я влюбляюсь в него все больше…
— Не знаю, нам и так вроде хорошо…
— А раз так хорошо, надо природу еще одним дитятком.
— А потом опять худеть?
— У тебя вон какой наставник по похудению, не пропадешь…
— Бабушка…
— Ну а что, я тоже женщина… Пойду, посплю.
— Бабушка…
— Все, все, не мешаю.
Она деликатно уходит, а я беру ковш с водой и иду к Тимуру. Подаю воду, которую он с благодарностью пьет, а я с благодарностью наблюдаю как капли воды стекают по груди, теряясь в недрах паха… Моим собственным недрам даже вода не нужна, там снова влажно…
— Спасибо, котенок… Всех уложила.
— Ага.
— А бабуля куда делась?
— Ушла, чтобы не мешать нам размножаться…
Тимур водой давится, смеется, стирая воду рукой.
— Ты как скажешь… — опускает он топор и меня к себе тянет… — Размножаться говоришь? Я бы не
