на брусчатку.
Анжеика по-королевски зло взглянула на парня, привела себя в порядок с помощью магии и стремительно покинула двор. А мы шокировано присели на подоконник.
– Чуви точно не собака, – прошептала Нила. – Даже если предположить, что ее сильно изменила темная сторона, дав новую ауру, – что невозможно! – и превратив в этот зловредный кошмар, то… У собак, в смысле животных, нет чувства юмора, Ника. И над врагами они не хохочут, увидев их растянувшимися в грязи.
– Согласна. Чувства юмора нет у половины людей, что говорить о животных, – кивнула я. – Но… может нам показалось? Я не могу поклясться, что Чуви именно смеялась. А ты?
Неонила поджала губы, мгновение раздумывала, а потом сухо постановила:
– Я не только видела, но и чувствовала ее злорадство. Нужно это обсудить с ребятами, тем более Оллер тоже хотел с нами чем-то поделиться.
– Постараюсь собрать всех сегодня к девяти, – хмуро согласилась я. – Ладно, бежим, а то опоздаем на занятия.
* * *
Тем же вечером в моей комнате было тесно и оживленно.
– Это несерьезно, – Оллер с недоверчивой улыбкой покачал головой, выслушав нас с Нилой. – Я готов поверить во многое, но не в смеющихся собак. Вы перетрудились, девчонки, вот и мерещится всякое.
– Может ее просто трясло от холода? – поддержала мужа Ринка. – Бедняга же совсем лысая.
– А я верю девочкам! – разозлилась Анжеика. – Эта гадина наверняка умеет не только наслаждаться бедами других, но и подставлять! Честное слово, она несколько раз специально бросалась мне под ноги, я едва не упала. А потом смотрела таким взглядом, мол, скоро тебе конец.
– Вот это воображение у вас! – иронично восхитился Ивар. – Уважаю.
Он подпирал спиной стену и держался подальше от своей пары. Вот уже месяц они сближались исключительно на тренировках и общих практиках. При этом Анжеика больше не заикалась о списке лучших женихов, но Ивар все равно смотрел на нее холодно и отчужденно.
– Ясно, значит, вы нам не верите, – обиженно заключила Нила, сложив руки на груди. – Что ж, ваше право. Но я видела и чувствовала, как эта странная живность смеялась. И вы меня не переубедите. Ерт, ты-то мне веришь?
Она с отчаянием, но упрямо ждала его ответ. Только Ерт молча обнял ее со спины, прижал к себе. Уйти от ответа таким образом не вышло, Нила отстранилась и заглянула ему в глаза, в итоге тому пришлось признать:
– Тебе всегда и во всем, любимая.
Нила с облегчением выдохнула, расслабилась. А вот я не смогла. Ерт пришел ко мне в комнату последним и, услышав из-за чего мы собрались, насторожился, не обронил ни единого лишнего слова. Я чувствовала, как нарастает в нем беспокойство. Заметив мой подозрительный взгляд на себе, он нахмурился и отвернулся, сделав вид, что изучает стол. Ну да, так я и поверила, что его заинтересовал учебник по зельеварению и справочник по растениям.
– Кстати, про странности, – вспомнил Оллер, чем сразу привлек к себе общее внимание. – У меня ведь тоже есть новости. Про топорик Ерта. Я так впечатлился тогда, в лесу, что принялся осторожно изучать неизвестную сталь.
– А куратору ты об этом сообщил? – неодобрительно поинтересовался Ерт.
Мы дружно уставились на него, сразу сообразив, что он скрывал от нас какие-то сведения и не мог или не хотел делиться.
– Нет, – спокойно ответил Оллер, глядя Ерту в глаза. – Я изучал сталь самостоятельно, в свободное от занятий время. Хотя тайны из этого не делал. В лаборатории есть несколько заготовок этой стали, но лерр Мартус пока не позволяет мне создавать из них оружие.
Оллера почти с самого начала учебного года позвали работать в лабораторию. Там изготавливали многое, в том числе холодное оружие для магов. Оллер чувствовал металлы, менял их, творил с ними что-то мне неведомое. И знал о них если не все, то очень много. Отсюда и неприятное чувство в душе от недоверия наставников к нам, раз ему не позволили работать именно с этой сталью.
Ерт поморщился и строго предупредил:
– Перед любыми экспериментами ты должен советоваться хотя бы с куратором. Ведь твоя задача сейчас – учиться и делать ровно то, что говорят. Каждый из вас должен…
– Что происходит? – не выдержала Анжеика и поднялась со стула, тяжело глядя на Ерта. – Кажется, один из нас знает гораздо больше остальных, но не хочет признаваться, а потому прячется за правилами.
– Не говори ерунды! – выступила вперед Нила.
– Пусть он сам за себя ответит, – вмешался Ивар, оттолкнувшись от стены. – Что там с этим топором? И почему нам не следует ничего о нем знать?
Ерт хмуро взирал на всех, но откровенничать не собирался. Еще и отвернулся, застучал пальцами по моему столу, явно что-то обдумывая.
Тогда снова заговорил Оллер:
– Сталь плавят! Однако, чтобы видоизменить эту необычную сталь, придать ей любую нужную форму, наоборот, требуется холод, а не огонь. Не просто холод, а невероятно низкие температуры, которые только маги льда и способны создать. И это… не поддается объяснению. Понимаете? Не знаю, что может рассказать Ерт и вправе ли он вообще говорить с нами на эту тему, но лично я сделал собственные выводы.
– И? – поторопил его Ивар.
– Стали, из которой сделано оружие для второго курса, не может быть в нашем мире. Она не из Аарона.
– В каком смысле? – нахмурилась я. – Что ты хочешь сказать?
– Он говорит, что сталь иномирная, Ника, – вмешался Ивар, задумчиво потирая подбородок. – Ее принесли из дыры в пространстве. Правильно я понял твою мысль?
– Правильно, – кивнул Оллер.
– Нет, – покачала головой я. – Как вы себе это представляете? Кто-то из магов вошел в пространственный разрыв, устроил поиски в чужом мире и перенес к нам огромное количество стали? Просто сходил и вернулся? А если бы дыра закрылась? Без проблем подождал бы там десяток-другой лет, чтобы снабдить корпус необычной сталью и топорами? И вообще…
– Да, вопросов выше крыши, – перебил меня Оллер. – Знаю, звучит странно. И тоже думал об этом. Но, Ника, вспомни моих родных, тот лесной поселок, где мы недавно побывали. И множество других людей, которые и
