Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
были. Но о бомбах почему-то помнят всегда, а о прорыве фронта японцев советами в 1945 забывают, – возмутился я.
Эта тема была мне известна с юности, тогда я читал много книг о событиях Великой Отечественной войны.
– Их император сам в качестве основной причины капитуляции назвал вступление в войну с Японией СССР. Точной цитаты не помню, но император заявлял, что, когда в войну против них вступил Советский Союз, продолжение сопротивления ставит под угрозу саму основу существования Японской империи. Потом в начале двадцать первого века ещё и профессор Калифорнийского университета, между прочим, этнический японец, писал об определяющем влиянии вступление Советского Союза в войну на решение императора принять условия капитуляции. А вот как раз сброшенные на Хиросиму и Нагасаки атомные бомбы, несмотря на мощь этих бомб, не изменили вектора японской политики. Японцы продолжали бы сражаться до тех пор, пока на них не были бы сброшены сотни атомных бомб, которых тогда не было у американцев. Или не осуществилась бы успешная высадка на острова Японии. Вступив в войну, Советский Союз разгромил японские сухопутные силы, что лишило японское руководство шансов на продолжение военных действий.
– Ладно, ладно, разошелся – сказал Кириллов. – Я же не настаиваю. Мы же отдыхать пришли, а не на историческую лекцию.
– Только становится совсем непонятно, почему союз проиграл Вторую Мировую, – обратился к Наталье Сергеич.
– Дед говорил, что в войне погибло слишком много настоящих коммунистов, которые реально знали, что это такое и с чем его едят, – ответила Наташа. – Сталин даже не пытался давать сроки построения коммунизма, понимая необходимость смены поколения, а то и не одного, чтобы исчезло мещанское мышление и жажда наживы. А вот Хрущёв уже легко говорил, что к 1980 году всё будет готово. Каждому по квартире, машине и палке колбасы – лозунг совсем некоммунистический. А люди и не возмущались, для них было важно, лишь бы не было войны. И дед всегда поправлялся, что и не смеет даже обвинять их в этом желании, но такая политика привела к реставрации капитализма. Люди перестали контролировать власть.
– Но как же полёт в космос, изобретения, которые ещё долго двигали прогресс во всём мире? – спросил Сергеич. – Это было не при Сталине.
– Инерция. Как только Хрущёв с Косыгиным изменили базис, надстройка ещё тридцать лет перестраивалась. Вот поэтому и появился Гагарин, – сказала Наташа. – И не наседай на меня, я хоть и согласна с дедом, но отстоять его позицию перед вами не могу. Да и не хочу.
– Интересная версия, – сказал задумчиво Влад. – Пиррова победа38 получилась, не иначе. Если подумать, как раз тогда и началось пренебрежение к философским наукам, политэкономию и историю стали преподавать спустя рукава тем, для кого это были непрофильные предметы. Получили поколение умных физиков-идиотов39, а следом за этим деградацию элиты, которая осталась без контроля снизу.
– И различные маги и нумерологи повылазили из своих нор. Я до сих пор в шоке от бабушки, которая воду перед телевизором заряжала, – добавил Сергеич. – Пожалуй, я соглашусь с твоим дедом, Наташ.
– Ладно, что-то мы увлеклись, – сказал я, понимая, что скоро нужно идти спать, а ещё не обсудили завтрашнюю прогулку. – Мы так-то идём гулять по Марсу, нужно продумать маршрут.
– Так всё уже продумано, – оживился Сергеич. – Я об этом с детства мечтал, всё давно изучил, так что завтра буду вашим персональным марсианским гидом.
– Во сколько выезжаем? – спросил Кириллов.
– Через час после рассвета, то есть, – Сергеич взглянул на часы. – Через двенадцать с половиной часов.
– Блин, хоть сутки на Марсе почти равны земным, не могу привыкнуть к новому времени, – сказал я, заводя будильник.
– Люди только начала жить на другой планете, ничего удивительного, – усмехнулся Сергеич.
– Тогда ещё кон и расход, встретимся в шлюзе, – сказал Влад, раздавая карты.
***
Сидя в марсоходе, я с удовольствием рассматривал просторы чужой планеты. Управление было в руках ИИ, так что ничего не мешала обзору. Хотя смотреть, к сожалению, было не на что, мертвая планета не баловала разнообразием. Мы ехали в каньон, и должны были провести там не меньше двух часов, наслаждаясь видами Марса, а заодно провести техническое обслуживание станции наблюдения. Нам сразу сказали, что раз уже поехали, немного поработаете.
На прогулку выдали два марсохода: в одном ехал я с Сергеичем, а во втором Кириллов, Влад и Наташа. Они были четырёхместными, так что никто не был стеснён. Ехать к каньону решили разными путями, потому что Сергеич хотел посмотреть на какую-то небольшую гору.
– Вот вы езжайте, а мы, пожалуй, напрямки, – сказал Кириллов. – Вы же не против?
– Нет, – вместе ответили Влад с Натальей. Марсианские горы их тоже не сильно привлекали.
– Тогда увидимся возле станции, – сказал Сергеич.
Если бы не Сергеич, никто так далеко и не поехал бы. По сравнению с Землей, её разнообразием, Марс был мертвым и скучным. Но все решили поддержать друга, зная о его желании покататься по планете. Я был немного не в настроении, и решил составить ему компанию. За два часа до выезда пришло сообщение, что расчёты перепроверены, ошибок нет. Цифры четыре ноль два и один ничего не значат для операции «Бильярд». И вроде я должен обрадоваться, всё верно и идёт по плану, но появилась небольшая тревожность. Я по-прежнему помнил сон в мельчайших деталях, хотя и не думал о нём во время напряженной работы с изотопами. Рассказать друзьям об ответе из центра перед выездом я не успел, поэтому пришлось отложить информацию до вечера.
Ехать до станции нужно было чуть больше часа, поэтому было предписано каждые пятнадцать минут связывались с другим марсоходом. Он прекрасно был виден на экране монитора, вместе с состоянием его пассажиров, но в правилах чётко указано – доклад каждую четверть часа. Прошло уже сорок пять
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
