правильно. Никому не хочется умирать за коварство толстобрюхого Черчилля. Передай, что останется в живых, даю слово офицера, если укажет карту минирования моста и точку взрывного механизма. Впрочем, что с ним возиться. Ему только с бабами воевать, слишком лощеный какой-то. А побледнел, а побледнел… Фу! — Шлинке махнул рукой, спокойно подошел к рабочему столу и дернул за ручку выдвижного ящика.
— Смотри, открылся! — обрадовался разведчик, как мальчишка. — А вот и золотой ключик! — офицер вытащил из дальнего угла связку ключей, потряс ими. Губы разошлись в улыбке. — Видишь, Медведь! У них тоже офицеры не любят носить амбарные ключи в карманах. Нам проще. Поехали.
Щелкнули замки, заскрипела массивная дверь несгораемого сейфа. Бесшумно открылся замок внутренней секции-шкатулки.
— А вот и наш клад, — сказал Шлинке довольным голосом и вытащил коричневый пакет из сейфа.
Англичанин еще больше запричитал, увидев в руках немецкого диверсанта секретный пакет от командира 30-го британского корпуса генерала Хоррокса.
— Сирень! Скажи, чтобы замолчал. Иначе врежу в ухо.
Инга перевела просьбу. Англичанин склонил голову, обхватил уши руками и стал покачиваться, но уже без стенаний.
— Вот и наша карта. Медведь, это тебе, изучай. Готовься разминировать. Сирень, а это тебе, — Киселев передал разведчице письменный приказ Хоррокса о подготовке к минированию и проведению взрыва моста через реку Маас. — Работайте, друзья, работайте. У вас это хорошо получается. Я выйду на свежий воздух, дыхну кислородом. Что-то тошнит от этих англичан…
Вернувшись в караульное помещение, Киселев сразу заметил отсутствие лейтенанта Харриса.
— Где этот пугливый козлик? — спросил офицер оживленно, переступив порог кабинета.
— Упрятан в отдыхающую комнату, где и остальные караульные. Пусть немцы занимаются англичанами. Теперь это не наша забота, — деловито ответил Михаил и, улыбнувшись начальнику, добавил: — Лучше смотрите, что я нашел, — Миша положил на стол металлическую коробку с ручкой. — Мост обезврежен, товарищ Константин.
— Это что?
— Конденсаторная взрывная машинка.
— Не умничай. Я вижу, что это не швейная машинка «Зингер». Ты где ее нашел?
— Здесь, в опечатанном ящике. Все у этих «сэ-э-эр» оказалось куда проще, чем я предполагал. Они используют обычную электрическую систему подрыва заряда. Это подрывная машинка, источник тока. От нее до моста к ящикам с тротилом проложен саперный провод. Крути ручку машинки, нажимай кнопку, разряд — и мост проваливается в тартарары. Машинка у нас, значит, взрыва не будет.
— Это все? — удивился Шлинке. Глаза недоверчиво сверлили подчиненного.
— Пока все.
— Я перевела инструкцию, Константин, — вступила в разговор Инга, выглянув из-за широкой спины Михаила.
— Ну-ну, что там? — офицер присел на стул. — Слушаю.
— Из приказа командира 30-го британского корпуса генерала Хоррокса видно, что ответственность за взрыв моста возлагается непосредственно на начальника караула. Он или сапер, направляемый в караул, обязаны взорвать мост после получения письменного распоряжения начальника гарнизона Динана или его заместителя. При смене караула эта ответственность передается другому офицеру. Ни особого офицера Смерша, ни саперов НКВД. Все просто и понятно, Константин, как в детском саду.
— Все просто? И штанишки на лямочках? Да нет, не просто, Сирень. Тротиловые шашки могут сдетонировать в любую минуту при обстреле моста. Кроме того, противник может воспользоваться проводом, проложенным в земле. Вы об этом подумали? — усмешка застыла на губах начальника.
— Подумали? — ответил Михаил и, спрятав в машинку в сейф, добавил поучительно: — Чувствительность самого тротила к внешним воздействиям низкая, это не динамит. От прострела обычной оружейной пули не взорвется. Но детонация капсюлей-запалов не исключена. Провод обрежем. Поэтому…
— Поэтому бери Следопыта, людей — и бегом к мосту, — возразил Киселев недовольно. Вскочил со стула, забегал. — До рассвета осталось полчаса. Чую задницей, скоро будет горячо. Тишина настораживает. Ну! Чего стали?
— Собственно, я готов, — буркнул Михаил, положил ключи в карман.
— Так иди, Медведь, не зыркай! Сирень, не спи, работаем! Соедини с Новосельцевым, пусть начинает операцию.
Миша закинул автомат за спину, вышел, хлопнув дверью.
Десантники сменили патруль быстро, без проблем. Англичане не сопротивлялись. Они легко поверили в легенду о замене их американским десантом, тем более назван пароль. Когда по мосту бодро зашагали русские, переодетые в английскую форму, Миша взялся за дело. На середине моста обвязал себя прочной альпинистской веревкой, приказал Степану:
— Бери веревку, Следопыт, опускай. Смотри не урони.
— Давай, скалолаз, поторопись. Англичане зашевелились на той стороне.
— Где ты их увидел в тумане?
— Третьим глазом увидел. Пошел! — пробасил Следопыт, накрутив конец веревки на руку.
Трос натянулся. Миша повис в воздухе на высоте семиэтажного дома.
— Майна, — тихо подал разведчик команду.
Следопыт осторожно стал опускать Михаила. Блеклый свет фонаря рыскал по центральному быку. Метр за метром разведчик просматривал бетонную опору.
— Стой! Нашел! — Миша дернул трос. Луч фонарика уперся в зеленые деревянные ящики с тротилом. Стальная проволока с мизинец толщиной крепко стягивала их вверху к опорной части быка. Ящик слева, ящик справа ближе к центру дорожного полотна, словно гигантские змеиные гнезда, несли смертельную опасность. «Ни хрена себе закрепили! — подумал Михаил. — Зубилом, что ли, срубать это железо? Как добраться до них? Вот задача!»
— Что-там, где тротил? — пробасил Следопыт, вглядываясь в черные воды Мааса.
— Нашел, но достать таким методом нельзя. Ящики закреплены ближе к центру к опорным частям быка под речным пролетным строением моста.
— Под мостом что ли?
— Да!
— Так и говори, математик. Что будешь делать?
— К ним подобраться можно только со стороны воды, по лестнице, подойдя на большом катере или барже.
— Барже? Будет тебе баржа, Медведь. Поднимаю. Вира.
— Подожди, — рука Михаила потянулась к десантному ножу, закрепленному у правого берца. Поддев лезвием саперный провод, идущий от ящиков, с натягом перерезал. — Вот теперь вира. Давай…
В это время возле скалы Баярд русские десантники, получив сигнал, пошли на захват южного блокпоста. Большая группа русских офицеров, бывших узников, переодетых в форму 506-го американского парашютно-десантного полка с клекочущими орлами на шевронах, выплывала из тумана. Шли раскованно, смело, при полном вооружении. Впереди «раненые». Лица усталые, обветренные, в глазах злость и боевой задор. Группу вел длинный худой майор в форме не по росту.
— Смотри, Джек, что за привидения? — сержант в каске-тарелке толкнул локтем товарища, который, подняв воротник шинели и облокотившись на мешки с песком, дремал.
— Отстань, Кевин, — пробурчал солдат, глубже натянув шинель, но через щелку взглянул на друга, спросонья осклабился: — Это ты привидение, синий и тощий, как те цыплята, что нам готовят на Рождество. Иди согрейся, бедолага. Я покараулю.
— Нет, Джек, это не привидения, это американцы, вроде десантники, — проговорил возбужденно брит, не отрывая взора от дороги. — Откуда они идут? Матерь Божья, раненые… Беги за офицером.
Кевин вскочил, протер недовольно глаза, впился в дорогу.
