все сомневаешься? Ну, прости, Ульяна, что я не могу вот так сразу
изменить всю свою жизнь. Что на мгновение вспомнил как это — быть одному. Что позволил себе расслабиться дома и просто нести всякую чушь! Да, ты права, я ревную. Постоянно ревную и боюсь, что все делаю не так. Я не умею по-другому, я ни разу не был в таких отношениях, — Ромка говорил все громче, явно не справляясь со своими эмоциями, — мне тридцать пять лет, а отношений не было, представляешь. Я в первый раз захотел попробовать что-то серьезное, в первый раз настолько влюбился в девушку, что голову потерял. Да я пса завел, только чтобы тебя видеть каждый день!
Зевс, который высунул морду в коридор, предпочел спрятаться обратно в комнату, таким пугающим выглядел сейчас Сергеев.
— Вот только знаешь что, я как-то не рассчитывал, что мое "попробовать" вдруг сразу
превратится в семейную жизнь с беременной девушкой! Это даже не тест-драйв, это просто здец! Но я стараюсь, правда стараюсь, а ты…
— Остановись, Ром. Я тебя услышала…
— Черт, Уль, Улечка, — Рома притянул меня к себе и попытался сжать в объятиях, — прости, я не то хотел сказать. Совсем не то, мне крышу снесло, тормоза отказали, Уль. Прости.
Он попытался меня обнять, только я в первый раз не чувствовала себя в его руках в
безопасности. Мне не хотелось прижиматься к нему. Одной своей фразой он будто душу мне вынул. Тест-драйв. Вот что ему нужно было. А я это дать не могла. Как бы я его ни любила, как бы ни хотела быть с ним, в день, когда я решила оставить ребенка, я свой выбор сделала. Что бы ни происходило в этом мире, как бы мне ни было тяжело, но мой малыш будет счастлив, даже если у него не будет отца. И Рома, Рома тоже должен быть счастлив, просто, наверное, не с нами.
— Пусти, Ром, оба виноваты, — заговорила тихо, выворачиваясь из его рук, — обоим нужно успокоиться.
— Улька, черт!
Развернувшись, Ромка впечатал кулак в стену и я вздрогнула, таким я его не знала.
— Да, ты права, нужно успокоиться. Обоим.
Он повернулся и посмотрел на меня, только, видимо, не увидел того, на что рассчитывал.
Еще раз вздохнув, выдал нетривиальное:
— Пойду в душ, остыну.
И не дожидаясь ответа, скрылся за дверью. Услышав щелчок замка, я вздрогнула. Ни разу, ни одного-единого раза с тех пор, как мы решили быть вместе, эти двери не закрывались на замок. Вместе с тихим щелчком во мне будто тоже что-то закрылось. Сломалось и спряталось. Не сомневаясь ни секунды, я зашла в спальню и, закинув пару свитеров в сумку, а также прихватив свои документы, пошла одеваться.
Из квартиры я вышла ровно четыре минуты спустя после спора. С разбитым сердцем и
морозом в душе.
Пусть Рома остывает. Пусть остается и снова будет счастлив. И я буду. Обязательно буду, ради ребенка, ради Сергеева, который показал мне, как можно и нужно любить не только жизнь, но и себя в ней, ради себя. Вот только соберу себя по частям и обязательно снова научусь жить без Ромы. Не хочу, чтобы он менялся, не хочу!
До дома добралась поймав попутку. Проветрила комнаты, разложила вещи. Сходила в
магазин за новой зубной щеткой себе. Даже приготовила кушать. Я дышала, ходила, что-то делала, но не чувствовала ничего. И только когда легла на старенький, немного скрипучий диван и накрылась одеялом, когда поняла, что каждую ночь буду вот так ложиться одна в постель и просыпаться одна и никакого Ромы рядом, я, наконец, разрыдалась. Выплакивала обиду, все горькие слова, сказанные сегодня, боль и свое неожиданное одиночество.
Плакала так, как не позволяла себе с похорон отца. Кажется, именно в этот момент я
прощалась не только с любимым мужчиной, я прощалась с шансом быть счастливой с ним.
Глава 24 Сергеев
Утро субботы застало меня на ковре в гостиной. Под боком мирно сопел Зевс, голова гудела, а под щекой лежал свернутый плед.
То, почему я сплю в гостиной, я помню. А вот почему на полу — нет.
Когда я вышел из душа, квартира оказалось пустой. Только пес сидел рядом с дверью и внимательно смотрел на нее.
— Уль?
Еще не веря своим ощущениям, позвал свою занозу. Вот только не было ее. Это знал Зевс, который, особенно тяжело вздохнув, посмотрел на меня своими умными глазами, это знал я: буквально всем нутром почувствовал, что она ушла. Кинувшись в спальню, понял, что большая часть ее вещей осталась на месте, если не считать нескольких теплых свободных кофт. Сначала я облегченно выдохнул, а потом вспомнил, как Ульяна, смеясь, говорила, что после родов нужно будет обновить гардероб, так как давно этим не занималась, а теперь может себе позволить немного потратиться и на себя.
Конечно, я не стал ей говорить, что купить новую одежду можно хоть сейчас, Уле очень хочется чувствовать себя независимой, в первую очередь независимой от болезни мамы, поэтому отложил разговор до лучших времен. А сейчас выходило, она оставила все это не потому, что собиралась вернуться, а просто потому что эти вещи ей не нужны.
— Твою ж мать! — разозлившись на себя, быстро пересек комнату и открыл ящик, в котором Уля хранила документы.
Блокнот, ручка, пара конфет — заначка, и несколько чеков: все, что я нашел. И вот это оказалось последней каплей в чаше моего терпения.
— Замечательно съездил в командировку, отлично вернулся домой, изумительно поговорил с любимой девушкой! Дебила кусок!
Правду говорят: что имеем — не храним, потерявши — плачем.
Нет, конечно, я не сел на пол и не начал рыдать, как маленький обиженный мальчик, но у меня чуть-чуть совсем на@рен сорвало резьбу!
Расстроилась, обиделась, ушла! Одна, беременная и …
— А-а-а-а-а!
Зевс как почувствовал мое состояние и слинял на кухню, а я бесился. Мне хотелось выплеснуть злость на себя и саму ситуацию, и я выплескивал как мог.
Начиная со спальни и заканчивая кухней — в квартире будто ураган пронесся.
Вчера я не очень осознавал, что творю, зато сегодня смог полюбоваться и осколками на полу, и парой странных пятен на стенах, кажется, одно из них от чашки с чаем. Точно, вон в углу лежит белый бок с узнаваемым орнаментом.
Судя по разодранной подушке, в какой-то момент Зевс присоединился к моему "веселью" и тоже отвел душу.
В общем, на парня я злиться не мог. Нас
