ведьма. Теперь каждый свято верил в это и не сомневался. Вдохновенная речь капитана, рассказ Ивана о том, что пришлось ему с Настей пережить, — помогли команде сплотиться...
Только тем же вечером, когда корабль покинул порт Гамбурга, погода вновь испортилась. Сильный ветер, тёмно-серые облака — уже предвещали приближение шторма. Иван тут же снял с себя камзол, оставшись лишь в штанах, чтобы помогать команде справиться со стихией и удержать корабль на волнах...
-Нет, умоляю, - взволнованно кинулась к нему Настя, но Иван обнял за плечи:
-Я должен, пойми. Я не смогу сидеть в каюте, когда мои товарищи здесь. Это предательство с моей стороны. Всё будет хорошо, поверь.
Тем временем сильная качка заставила корабль накрениться. Настю Иван тут же поддержал, чтобы не упала. Тем временем возле них павший матрос поднимался:
-Ох и грозная нынче весна. Всё в руках наших, - проговорил он и поспешил к товарищам тянуть трос.
-Всё не спроста, милый, - прослезилась Настя. - Обвинят меня здесь снова, что я беды приношу.
-Не ты беды приносишь. Кому-то надо, чтобы ты в России выполнила роль Кристы, но не бывать сему, - строго сказал Иван. - А погода... Все под Богом ходим.
Он одарил теплом улыбки, жарким поцелуем и подтолкнул Настю покинуть палубу. Покорно последовав его просьбе, Настя удалилась в каюту, что когда-то была её и снова стала ею. Только тревога не отпускала до самого конца,... пока гроза стихии не утихла, а корабль не стал снова спокойно держать путь дальше...
Глава 67
На следующий же день после шторма капитан передал Ивану с Настей, что они приняты на корабль, как гости. Он выдал Ивану свою запасную одежду, а Насте хранившееся на судне женское платье и плащ. Он лично пришёл к ним в каюту с матросом, что нёс одежду, и пояснил:
-Вся команда уверилась в лишний раз в правильности моего решения, дабы хранить на судне надо всё. Никогда не знаешь, что может понадобиться в следующий момент...
Он наслаждался видеть улыбающихся гостей, в глазах которых была видна чистая душа, которой нет цены, которая главнее всех сокровищ. Этому верила теперь и команда «Красного чёрта», где главным девизом было - «Любому сокровищу рад!», а чистая душа — главное сокровище.
Далее погода стала лишь радовать. Ни одного шторма, лишь попутный ветер и ласковое солнце сопровождало. Выходя с возлюбленной на палубу, Иван благодарил Бога за сей подарок в судьбе, за ту свободу, что стал ощущать в себе, благодаря любви.
Не менее счастливой была и Настя, которая так же молилась Богу и святому Николаю, медальон которого висел у неё на шее. Она благодарила их и молила не оставить. Словно услышаны были все их молитвы на этот раз. Мир казался сказочно прекрасным,... богатым добром окружающих...
Опять вышли они на палубу, встречая добрые улыбки. Снова ужинали вместе и слушали красивые песни некоторых из матросов и капитана. Забрав гитару у боцмана, когда тот закончил петь, капитан обратился к стоящему с любимой Ивану:
-Песня готова?
-Готова, - нежно молвил тот, улыбаясь удивлённой возлюбленной, и поправил покрывающую его развивающиеся кудри треуголку. - На слова поэта Державина сочинил... Невесте... Тебе...
-Мне?! - растерялась Настя.
-Да,... пока ты спала, - подмигнул он.
-Ну же,... не тяни уж, - стали наперебой говорить матросы. - Давай, давай, пират Императрицы! Ждём! Просим!
Радостный смех, аплодисменты, поддерживающие возгласы заставили Ивана взмахнуть рукой и выполнить показательный поклон:
-Спою-спою! Только прошу, пиратом и тем более пиратом императрицы прошу меня больше не звать! Сие время ушло. Сия служба себя исчерпала. С сегодняшнего дня я официально заявляю, что пиратом быть прекращаю! Служить ни морю, ни Императрице больше не буду, а только любимой женщине, поскольку обрёл ту самую свободу, которую искал, о которой мечтала душа!
Робкий взгляд Насти, ласковая улыбка вновь заставляли его душу трепетать, и Иван запел ласковым голосом для неё, для единственной, трогая душу и вызывая слёзы счастья у каждого:
Хотел бы похвалить, но чем начать, не знаю.
Как роза, ты нежна, как ангел, хороша;
Приятна, как любовь; любезна, как душа;
Ты лучше всех похвал — тебя я обожаю.
Нарядом мнят придать красавице приятство.
Но льзя ль алмазами милей быть дурноте?
Прелестнее ты всех в невинной простоте —
Теряет на тебе сияние богатство.
Лилеи на холмах в груди твоей блистают,
Зефиры кроткие во нрав тебе даны,
Долинки на щеках — улыбки зарь, весны;
На розах уст твоих — соты благоухают.
Как по челу власы ты рассыпаешь черны,
Румяная заря глядит из темных туч;
И понт как голубой пронзает звездный луч,
Так сердца глубину провидит взгляд твой скромный.
Но я ль, описывать красы твои дерзая,
Все прелести твои изобразить хочу?
Чем больше я прельщен, тем больше я молчу:
Собор в тебе утех, блаженство вижу рая!
Как счастлив смертный, кто с тобой проводит время!
Счастливее того, кто нравится тебе.
В благополучии кого сравню себе,
Когда златых оков твоих несть буду бремя?*
Продолжение — в романе «Приказ Императрицы»
* - стихотворение «Невесте», Г. Р. Державин, 1776 г., 1778 г..
Использованная литература:
Каменский Александр Борисович - «Россия в XVIII веке»
Екатерина Вторая - «Мемуары»
Александр Широкорад - «Адмиралы и корсары Екатерины Великой»
Е.Курганов, Н. Охотин - «Русский литературный анекдот XVIII-начала XIX вв.»
Сумароков П.И. - «Черты Екатерины Великой.»
О приватной жизни князя Потемкина, о некоторых чертах его характера и анекдотах.
