за ним. Сотрудники павильона «Коневодство» начали стучать палками по забору, чтобы отпугнуть Ломоноса, чем взволновали зверя… Пришлось их удалить, чтобы не нагнетали и без того сложную криминогенную обстановку. И тут пришла прекрасная идея – конфеты! Ведь медведи ужасные лакомки, по крайней мере, по сказкам. И наш матерый медведь оплошал, подвела страсть к конфетам… Перешагнул через порог и попался.
Оплата милиционера в 1991 году составляет 400-500 рублей. 125 рублей получают пожарные расположенной на выставке пожарной части. Средняя зарплаты сотрудника выставки – 248 рублей.
Кражи, грабежи, разбои подростков, хранение наркотиков, незаконное проникновение в павильоны – вот что причиняет дружинникам «головную боль». Они всерьез напоминают сотрудникам павильонов и подразделений о больших замках и злых собаках. А хозяйственные службы радостно рапортуют: на ВДНХ появилось то, что уже давно стало нормой для всей Москвы – платные туалеты. Цена 15 копеек, но для сотрудников – бесплатно.
– Не забывайте пропуска, перемещаясь по выставке, – напутствует хозяйственное управление. – Мало ли чего.
Следующая станция – Деловой центр
Восьмидесятые запомнились как время смелых идей по развитию и реконструкции выставки. Ни одна не реализовалась. На смену пришли девяностые с новым видением выставки – причем, у каждого своим. Одним видится некое подобие луна-парка, другим – свободная экономическая зона, третьи просто мечтают распродать территорию иностранцам. Разговоры о будущем ВДНХ не утихают ни на минуту. Фонды изношены, павильоны давно не ремонтируются, некоторые, перешагнувшие полувековой возраст, разваливаются на глазах. Элементарный вопрос – выживет ли выставка – вроде бы решен: выживет. Роль выставок в мире стремительно возрастает, и Советский Союз вряд ли хочет стать исключением. Остается лишь не прогадать с форматом.
Если бы идеи ранних девяностых все-таки оказались реализованы, станции московского метро «Деловой центр» и «Технопарк» могли бы оказаться совсем в другом месте, причем в одном и том же – вместо тех, где они располагаются теперь, в 2018 году.
– Какой быть ВДНХ – производный вопрос от главного: какой рынок возобладает в стране. Мы исходим из того, что наш рынок будет советским, социалистическим, регулируемым, – говорит гендиректор Саюшев. – Если воцарится стихия, война, всех против всех, последствия непредсказуемы.
Все предлагаемые идеи замыкаются так или иначе на рынок, ориентир на другие цели приведет к немедленному краху, что очевидно всем. Споры на тему «что делать с выставкой» порой принимают неприглядные формы. То в одном, то в другом павильоне звучат призывы:
– Пора кончать с ВДНХ – местом, где встретились свинарка и пастух.
Теперь эту встречу наделяют иным смыслом, вместо гордости и счастья каждый подчеркивает желание дистанцироваться. На месте этой встречи будет новый мир, конечно же, не для свинарок – АО «Общесоюзный деловой выставочный центр». Еще недавно, в 1987 году выставка радовалась появлению «у себя в гостях» первого акционерного общества, а теперь и сама собирается стать АО.
Почему именно АО? Так легче устраивать экономические взаимоотношения. У выставки может появиться несколько владельцев. Недвижимое и неделимое имущество становится мобильным и делимым, то есть может быть продано любому количеству участников. Этот, последний, пункт, который примут в одной стране, а реализовывать начнут в другой, и станет причиной последующих трудных лет выставки, с их проблемами, многие из которых не решены до сих пор.
Какой же быть новой выставке? Ей предлагают придать международный статус, статус бизнес-центра и даже сделать отдельным районом Москвы! Звучат планы по созданию огромной кондитерской фабрики «выставочного качества», вокруг которой и стоит выстраивать новый бренд, и даже создания как основополагающего проекта будущей ВДНХ животноводческого комплекса с аукционами лучших пород животных. Но более отчетливые формы приобретает проект создания на базе выставки технопарка-технополиса. Задача технопарка – создание климата, где человек трудится над своей идеей в конкурентной среде. Здесь же он находит производителя, который согласен эту идею реализовать.
В апреле 1991 о проекте впервые говорят на официальном уровне как о совместном советско-итальянском предприятии под эгидой Госкомитета СССР по науке и технике. На территории бывшей ВДНХ планируется создать нечто подобное Дубне и Черноголовке, но в современном формате (ближайшая аналогия из XXI века – конечно же, Сколково). Здесь научный мир должен тесно срастись с бизнесом, стать востребованным. Мозг технопарка – центр инновации с лабораториями, мотор – бизнес-центр, а вокруг этого ядра – гостиницы, торговые центры, рестораны, бары и казино. Причем эти заведения должны быть лучшими по Москве в категории доступных, заменив собой шашлычные уличного приготовления и «кафешки» без вилок. Здесь же должен расположиться один из самых вместительных в мире складов, заработают аттракционы мирового уровня, а по территории будет пущен сверхсовременный транспорт, включая все тот же монорельс, о котором ВДНХ грезила с начала 80-х – и все будет финансироваться от реализации тех самых идей, которые родятся в центре инноваций. В упрощенной модели все это выглядит как вселенная носовского «Незнайки»: Знайки придумывают, Винитики и Шпунтики делают, Пончики продают. Помимо этого, в лучшем из вариантов, технопарк будет «получать допинг» по модели парижских выставок – налоговые льготы и дотации от государства, которые в СССР–1991 для выставочной деятельности не предусмотрены.
Потенциальные участники будущего технопарка понимают его задачи каждый по-своему. В МТЦ «Инноватор», прописавшемся на ВДНХ, задачу Технопарка объясняют коротко: выполнение западных заказов. Скачок от «достижений» советских отраслей в «продвижение» технических и инженерных возможностей страны. Недаром в проекте архитектора Виноградского одним из ключевых моментов становятся спутник связи и коммуникационная сеть, которые позволят осуществлять немедленную передачу информации с выставки на Запад.
Однако проектировщики технопарка, в противовес этому мнению, считают, что само по себе появление такой структуры как технопарк повлечет изменение законодательства. А значит – станет защитой от перекачки наших интеллектуальных идей за рубеж.
В мае 1991 года заложен символический камень технопарка. От настольного макета до воплощенного в стекле, стали и бетоне суперсовременного комплекса с 250-метровым небоскребом пройдет два года, заявляет советская сторона на церемонии. Представители итальянской на вопрос, не боятся ли прогадать с этим масштабным замыслом, отвечают шуткой:
– Единственное, чего мы боимся – это землетрясения в Москве, которого не выдержит наш небоскреб. Но у вас же их не бывает.
Уже спустя месяц доска с памятного камня, посвященного строительству технопарка, пропадает. Инцидент объясняют хулиганством мальчишек – мол, кто же устоит перед такой красотой. Вполне возможно, что и перед стоимостью: доска оценивается в 300 рублей, почти месячную зарплату милиционера.
В сентябре ограждены территории у Совхозного въезда. Начинается строительство первого объекта технопарка – невзрачного офиса для размещения представителей зарубежных фирм.
– Часть заработанной валюты за счет сдачи помещений в аренду будет использовано для
