партия, так сказать. Обработаны там же, на месте. Отдай их нашему ювелиру, пусть художник порадуется. А уважаемый наместник пишет, что там таких еще много. И добываться они будут без всякого участия госпожи Дивидовой.
Ярга, область за Арланскими горами. При взгляде на блестящие камни Ваня невольно прикрыл глаза. Он слышал про найденные в Ярге залежи алмазов, но даже не догадывался, что Дивидова может на них претендовать. Он просто не мог представить, что ей они нужны! Еще и они!
— Я очень рада, что эта история так закончилась. И очень рада Вашему успеху, — тихий голос мамы при этом не выражал и тени радости. Она поднялась с кресла и мельком взглянула на сына. — Я хотела бы еще спросить… Тот мальчик, внук князя Великого, какая судьба его ждет?
Ванечка поспешил тоже встать.
Василий Иванович лишь неопределенно качнул головой:
— У него, без сомнения, будет возможность проявить свой талант.
— То есть, — мама невольно запнулась, наверное, не совсем понимая, куда он ведет, — он будет учиться, а потом служить?
— Разумеется! Фамилия Великий ко многому обязывает.
Елена Матвеевна чинно кивнула:
— Благодарю, что уделили нам время, Ваше величество. Если это всё, что Вы хотели мне рассказать…
— О, не смею Вас задерживать! — беззаботно кивнул отец.
— Аристарх Аркадьевич, — царица чуть улыбнулась Хродольфу, — благодарю Вас за рассказ и за то, что помогли тогда сыну.
— Да, спасибо, что помогли, — выпалил Ваня и тут же почувствовал, что краснеет.
В одном царевич сейчас не сомневался: он правильно сделал, что помог Вере Алексеевне, рассказав о ней Хродольфу. Хоть один человек в этой истории остался счастлив! По крайней мере, пока.
— Это мой долг, — бесстрастно отозвался тот и поклонился им, едва не задев лбом столешницу.
Еще раз кивнув мужу, Елена Матвеевна с истинно царственным видом пошла к двери. Ваня поспешно зашагал следом.
Но едва она коснулась ручки двери…
— Еле-ена, — почти нараспев окликнул её Василий Иванович.
Она резко обернулась.
— Ты забыла шкатулку, — кивнул отец, изображая самую душевную улыбку, какую только Ванечка у него видел.
Мама быстро вернулась к столу, взяла шкатулку с бриллиантами и вышла, не произнеся более ни слова. Ваня едва за ней успел.
Они зашагали прочь от царского кабинета, мимо приемной, через просторные, залитые солнечным светом, кремлевские залы. В лучах солнца, падающих со всех сторон, отражающихся бликами от золотых узоров на стенах, царица Елена особенно напоминала божественную Ладу.
— Мне эта затея с лагерем с самого начала не понравилась, — в очередной раз повторила мама. Её голос всё еще слегка дрожал. — Остаток лета мы проведем на Лукоморье. Тебе необходим отдых.
— Вообще-то, я не устал, — робко возразил Ваня.
— Никаких возражений! — одной рукой мама неловко придерживала шкатулку, другой обнимала его за плечо и на ходу притягивала к себе.
— Там ведь замешана не только Дивидова… но и Ольга?
Он сам не понял, зачем спросил её об этом. Именно её, именно сейчас!
Мама споткнулась на идеально ровном мраморном полу, шкатулка выскользнула из её руки и с оглушительным стуком упала. Бриллианты хрустально зазвенели по мрамору, заплясали радужные отблески.
— Ну что ты такое говоришь! — воскликнула Елена Матвеевна, торопливо опускаясь на колени и собирая рассыпанные камни. — Знатные семьи всегда найдут, что делить… Но не стоит преувеличивать их распри.
Царевич поспешно опустился рядом с ней и помог собрать оставшиеся камни. На ощупь бриллианты были холодные и колкие.
— Ах, вот вы где, мои бриллиантовые! Я вам не помешаю?
Ваня вздрогнул и поднял взгляд. К ним подошел светловолосый молодой человек, блеск его кафтана и улыбки мог бы посоперничать с самими бриллиантами!
— Что это? — полюбопытствовал он, кивнув на шкатулку.
— Ничего особенного, — Елена Матвеевна убрала последний камешек и решительно поднялась, — Ель, что опять случилось?
— Почему сразу «случилось»? — оскорбленно охнул тот. — Я уже не могу просто пожелать доброго утра любимым родственникам?
Елисей очень походил на старшую сестру — такой же белокурый и голубоглазый, но в его образе не было той божественной печали, за которую все восхищаются Еленой. В нем вообще не было никакой печали, Ваня не припомнил, чтобы когда-то дядя Елисей грустил! Бывало, огорчался из-за неудачно сшитого наряда или скучно прошедшего праздника, но никогда не унывал всерьез.
— Говори прямо, — потребовала мама, продолжив путь, — у меня сейчас просто нет сил выслушивать твои длинные предыстории.
— Тогда позволь тебе помочь, — Елисей услужливо забрал у неё шкатулку, на ходу открыл и придирчиво посмотрел один камень на свет. — Какое всё-таки нынче доброе утро! Право, не хочется его омрачать.
— Намечается скандал с очередной девицей? — перебила его сестра. — Опять?
— Произошло недоразумение, — привычно возразил дядя Елисей, не отрывая взгляда от шкатулки. — И не выражайся так при ребенке!
— Ты еще учишь меня нравственности?!
Но сердиться мама определенно не умела, ни на кого, особенно на своего младшего брата.
Впрочем, Ваня их почти и не слушал. Он думал о своей старшей сестре. В Кремле давно не принято упоминать имя Ольги Васильевны. Не то, чтобы указом запрещено, а просто не принято, считалось дурным тоном, бестактностью.
Первый и последний раз Ваня видел сестру пять лет назад, он тогда хорошо её запомнил и не сомневался, что она тоже его запомнила.
И что она тоже вспоминает о нем.
Эпилог. Константин Пугачев
Константин Пугачев сидел у печки и смотрел, как горит его злосчастное письмо. Надо же было Великому так сглупить и оставить у себя эти листочки, будто в них заключено нечто действительно важное о его сыне! Впрочем, Панкрат Александрович всегда был склонен к сантиментам.
Пугачёв не соврал в письме, он, правда, тогда ничего не знал о Станиславе. Но теперь, получив последнее сообщение от Анны Фроловой, уже кое-что знает.
— Хотя, имея дело с этой рыжей лисой, — усмехнулся сам себе Хранитель кривды, — не стоит употреблять слово «последний». Сдаётся мне, её так просто не убьёшь.
Константин Пугачев повидал немало аферистов, интриганов и мечтателей, но Анна Фролова переплюнула их всех. Что скрывать, даже он сам, Преступник Номер Один, никогда не строил таких наглых планов и не водил за нос столько противоположных сил!
— Чтобы ТАКА ведьма просто взяла и умерла, да еще в ТАКОЕ время! Не поверю, — присвистнул он.
Огонь в печке согласно заурчал.
Розочка Жданова, конечно, Аннушке и в подметки не годится. Её выходка могла показаться Константину даже забавной, если бы не то жуткое заклятие разрыва. Серьезная поддержка от серьезных «друзей». Хранитель кривды отлично знал, откуда ветер дует и какая может начаться буря.
— Буря начнется, теперь уже точно, — задумчиво произнес колдун, глядя в огонь, — впрочем, мне это может быть только на руку.
Надо внимательно следить за ходом игры. И внимательнее всего надо следить за мальчишкой Великим. Неизвестно, сколько он там протянет, что из него получится и что у него получится. А получиться должно, на этот раз просто обязано!
Константин задумался, что если бы эти «ключи» от Ирия на самом
