месяц. А предполагаемая катастрофа случится уже через часы. Решил переложить на мои плечи весь груз вселенской ответственности? – Это было несправедливое обвинение, но Помощник промолчал. – Кстати, всегда возможны варианты: ошибка, неправильные выводы, дезинформация, вербовка наконец! Да-да, и с твоими ребятами тоже! Непогрешим только… Но разве ты б сунулся вот так ко мне без веских оснований или в сомнительной ситуации? Ни за что! Достаточно хорошо тебя знаю. Скорее уж лишку на себя возьмешь, хотя проще было бы побеспокоить…
Помощник молчал. Он тоже очень хорошо изучил Президента. За такой «заградительной завесой» неконкретных рассуждений скрывалась напряженная работа мысли, причем подчас в абсолютно неожиданном направлении. Хотя сам Владимир Викторович в таких случаях предпочитал полнейшее молчание и тишину.
– …Кстати, уточни-ка для меня начало всего этого, – Президент сделал витиеватый жест рукой. – А то ведь поскакал прямо с места в карьер.
– Так ваше же время экономлю…
– Для этого у меня целое Министерство ЭКОНОМИКИ и финансов есть! – перебил Президент.
– Хорошо. Зато в нашем случае финансов не потребуется. – Все-таки не удержался и ввернул Помощник.
– Как знать, как знать…
– В общем, ребята занимались изначально совсем другим делом. Об исчезновении нашего военного с симпозиума в Швейцарии.
– Да, мне докладывали. Но там вроде быстро со всем разобрались.
– Наши официальные структуры – да. Правда, опять же, благодаря оперативной помощи… извне. Улики были шиты белыми нитками. Противника больше интересовал выигрыш во времени. Потому по горячим следам и удалось выйти на этого самого нашего южного соседа…
– Но уже негласным порядком, так? Откуда же взялась такая заинтересованность?
– Ну, это только по крутым американским фильмам кочует фраза «Ничего личного!» У нас в стране что-нибудь происходит всегда, благодаря именно личной заинтересованности.
– Прямо, психолог-этнограф!
– Вы помните события в Баренцевом море? А чуть позже – похищение уранового стержня?
– Даже знаю, что во всех случаях главный фигурант – морской офицер с такой простой короткой фамилией…
– Редин, – подсказал Помощник, – был Рединым, стал Казаковым, будет еще неизвестно кем.
– Понятно. Твой протеже из далекого военно-морского прошлого.
– Не только. Еще и друг одного известного журналиста…
– Достаточно. Мне все понятно. Я вовсе не принадлежу к тем людям, для которых дружеские или родственные связи являются каким-то настораживающим моментом. Скорее наоборот. Я им больше доверяю. А ведь знаешь, положение у нас весьма непростое и двусмысленное.
Владимир Викторович с внутренней благодарностью отметил это «у нас».
– Кстати, ты в курсе, где сейчас находится эта таинственная подлодка?
Помощник досадливо кашлянул, но ответил предельно искренне:
– Кх-х! Датчик, который удалось установить на ее корпус, не предназначен для работы под водой. Поэтому доверять его показаниям не стоит. А несколько часов назад его сигнал вообще исчез с моего монитора. Но район, куда лодка движется, мы знаем определенно…
– Пред-по-ла-га-ем! С большой долей вероятности.
Теперь не выдержал уже Помощник:
– Это ВЫ предполагаете. А я ЗНАЮ! Простите за резкость.
– Вот, Владимир Викторович, как сказывается твоя подчеркнутая отстраненность от публичной политической жизни! Не приобрел привычку к демагогии и пространным рассуждениям. Это не упрек. Это констатация факта. И напоминание, что разговаривать с нашим «переводчиком» из Белого дома мне придется все-таки на международно-юридическом языке реверансов и экивоков. Эх, завидую иногда тем, кто мог себе позволить туфлей по трибуне… Хотя, знаешь, наедине с Бушем я бы и не такое мог себе позволить. И он бы понял! Но любой наш разговор будут потом «препарировать» целые лаборатории. Даже наш контакт по спецлинии гарантирует лишь невозможность последующего публичного обсуждения. Ну, да, хоть это.
– Итак, – взгляд Президента стал жестким, – к вопросу о непростом положении и двусмысленности. Любое развитие событий для нас не сулит ничего хорошего. Состоявшийся взрыв наделает много шума и повлечет за собой очень тщательное расследование, в ходе которого неминуемо всплывет фамилия русского военного офицера-подводника. Не сомневаюсь, что иранские спецслужбы позаботились, чтобы соответствующие документы не пропали и не утонули. Ими же наверняка предусмотрен вариант, так сказать, насильственного взрыва торпеды или даже всей подводной лодки с аналогичными последствиями. Кроме того, как я тебя понял, с большой долей вероятности мы можем предполагать, что на борту подлодки находится еще и известный российский журналист. Что мы сможем противопоставить обвинениям в международном терроризме?
– Господин Президент, в мировой практике схема поведения в подобных ситуациях достаточно хорошо отработана.
– Ну, конечно, мы будем все отрицать! И Редина, и журналиста. Вот только само положение оправдывающихся уже серьезно влияет на общественное мнение. А если еще окажется верной гипотеза о ядерной начинке торпеды?! Хоть звучит цинично и жестоко, но оставим пока в стороне огромные масштабы разрушений и человеческие жертвы. И мы, и американцы прекрасно знаем, что у Ирана нет своего ядерного оружия. Не научились еще производить. Так откуда на торпеде ядерная боеголовка? За последнее время в мире зафиксирован не один случай утраты как готовых ядерных боеприпасов, так и различных компонентов для их быстрого и легкого производства. Причем особенно много таких случаев приходится на долю наших друзей из бывших республик Советского Союза. Процесс уничтожения ядерного арсенала кое для кого оказался прекрасной кормушкой, золотым дном. А все стрелки будут переведены на нас! Те же украинские коллеги с радостью спишут на такой случай всю свою неразбериху с учетом оставшихся на их территории советских ракет.
В общем, с какой стороны ни глянь, только плохо, очень плохо или вовсе отвратительно.
– А я, господин Президент, могу предложить по крайней мере один вариант вполне благополучного разрешения ситуации. От ваших рассуждений он отличается тем, что присутствие на борту субмарины Редина и журналиста я рассматриваю как важный положительный фактор. Это не те люди, которые безропотно согласятся на заклание. Они сумеют обратить ситуацию себе на пользу. Я верю в них. Ведь нас всех устроил бы вариант, когда не только не прозвучал бы взрыв, но и сама подводная лодка бесследно исчезла то ли в пучине морской, то ли в геенне огненной… Поверьте, эти люди именно так думают, рассуждают и действуют. А более квалифицированных специалистов для… работы в таких условиях вы не найдете во всем мире. Кроме того, за ними по пятам идет Команда. Нужна лишь маленькая своевременная помощь. Ну, например, почему бы вам в диалоге с американским Президентом не обговорить возможность посещения авианосца в самые ближайшие дни малой группой – человека 2–3 – российских экспертов в области… э… скажем, безопасности. Для обмена опытом и проведения локальных антитеррористических учений?
– Больше ты ничего не хочешь?
– Если бы я сказал все, что действительно хочу, вы меня выгнали бы, не дослушав, и
