уровня температуры солнечного испанского утра, но всё же…
— Может быть кофе, — вежливо предложил Валуа. — Или чаю?
Оба мужчины не сговариваясь, посмотрели на меня.
— Нет, спасибо, — закашлялась я, пытаясь скрыть своё смущение.
— Мама аблар эсто чай полезно, — скороговоркой протараторил Влад. — С мёдом и молоком.
— Владимир, — позвал сына Альфа. — Иди сюда.
Вытащив сотовый, он продемонстрировал его мальчику.
— Тут новая серия твоих любимых мультиков вышла.
— Папочка! — радостно воскликнул мальчик, улепетывая с колен Валуа обратно к отцу. Альфа и его сын тихо устроились за самым дальним столом и, включив мультик на телефоне, полностью перестали обращать на нас внимание.
— Таис, — позвал меня по имени Этьен. Зеленые глаза его при этом непонятно сверкнули.
— Подойди. — Приказал не мой Альфа. И я пусть медленно, но всё же выполнила его приказ.
Поднявшись со стула, Этьен оказался рядом со мной, возвышаясь надо мной; подавляя меня своей силой и мощью.
Он протянул ко мне руку — и, не в силах побороть свой страх, резко подалась назад.
Взгляд Этьена тотчас изменился.
— Я думаю, вам будет удобней на диване, — оторвавшись от мультика, предложил Альфа Баев. — Тая может сесть на диван, Этьен — рядом, положив руку ей на живот. Этого вполне хватит.
Валуа, сверкнув желтым волчьим взглядом, кивнул мне в сторону дивана.
Усевшись на краешек, я с опаской ждала его дальнейших действий.
И вот тяжелая, горячая мужская рука опустилась на мой живот. В первые секунды я ничего не почувствовала — только его руку, которая одним своим касанием вытеснила все мысли из головы.
А потом я вдруг ощутила какое — то странное тепло.
— Как моей жене живётся в чужой стае? — осведомился Этьен ровным голосом. — Как это — добровольно подчиняться Луне стаи, когда сама являешься Луной стаи мужа. Тебе не кажется это странным, а, Таис?
— Тая находится в стае своего отца, — снова встрял в наш разговор Альфа Баев. — Наша стая ей не чужая.
— Она не была с вами знакома! — ощерился на кузена Этьен. — По факту, моя стая стала первой стаей оборотней, с которой познакомилась Таис.
— Да, но меня там не любили, — покачала я головой. — Сразу же, с первого дня.
Этьен резко повернулся ко мне.
— Ты — Луна стаи, и поэтому могла легко поставить зарвавшихся оборотней на место.
Я пожала плечами, решив не вдаваться в детали.
— Что? — нахмурился де Валуа. — Что было не так, Таис?
— Тая, ты можешь не беспокоиться и говорить открыто. Зверь Этьена, во первых, контролем, — пояснил Баев. — Во — вторых, тебе он точно ничего плохого не сделает.
Услышав последнюю фразу Альфы я сначала горько рассмеялась, а затем мой смех плавно перетёк в тихие всхлипы. Боясь напугать Влада, я плакала почти беззвучно — но всё — равно плакала.
— Что происходит? — сузил глаза Этьен, в которых сейчас чувствовалось… что, беспокойство? Но он ведь не мог за меня беспокоиться! — Это беременность на тебя так влияет?
— Это ты на меня так влияешь! — честно ответила я. — Ты — главная причина всего происходящего, Не оборотни твоей стаи, ни Альфа Баев, который просто спас меня от необдуманного, страшного шага.
— …вот спасибо, хоть кто — оценил, — буркнул Альфа, увеличив звук телефона, чтобы маленький Влад не отвлекался.
— … ты — главная причина того, что мне не хотелось жить.
— Ты даже не пыталась прижиться среди моих оборотней, — покачал головой Этьен. — Хотя у тебя были все возможности для этого. Ты — Луна моей стаи, первая и главная её сука.
Я горько усмехнулась, молча покачав при этом головой.
— А это там не Илья гуляет? — посмотрев в окно, спросил у сына Баев. — Хочешь побегать с Илюшей?
— Да, папа, — тут же радостно закивал малыш, вскакивая из — за стола.
Я громко задышала, беспокоясь, что Альфа сейчас уйдет — оставит меня наедине с Этьеном. Но он все лишь передал сына охраннику и тотчас вернулся назад на своё место.
— Серильо, — прохрипел Этьен. — Выйди.
— Прости, брат, — отрицательно покачал головой Альфа Баев. — Если бы дело касалось только вас двоих… Но Тая беременна.
Валуа громко клацнул зубами и пристально посмотрел на меня.
— Рассказывай. — Велел он, надавливая на меня своей Альфа — силой. — Всё — рассказывай.
Этьен
Я привык к тому, что суки сами радостно прыгают ко мне в кровать; что любая самка готова на всё. Нет, не из-за того, что я такой обалденный мужик: оборотницы привычно велись на силу вожака, человеческие суки — на бабки и власть.
Сейчас же, слушая неприкрытую правду, которую говорила Таис, я не мог не признать, что она другая. Она искренне сожалела о том, что я вмешался в её жизнь. Моей паре, оказывается, очень нравилась её маленькая холупа на окраине города, нравилось ходить на работу и подчиняться начальникам. Ага…
Я не мог понять, как это может быть лучше собственного замка, многомиллиардного состояния и вхождения в древний европейский род, но… моя сука находилась сейчас под ментальным воздействием моей силы, а потому просто не могла врать.
— Почему ты хотела покончить с собой? — задал вопрос со своего места Кирилл. Волк внутри меня дернулся, не принимая даже вопроса, который задал кузен. Но я, надавив на зверя усилием своей воли, повторил его своей паре.
Я знал: мой родственник может быть очень хитрым, и все эти побасёнки про самоубийство могли быть простым преувеличением — и как — бы легальным оправданием Бая его вмешательства в мои дела.
Но…
Моя пара внезапно громко заплакала, виновато опустив взгляд на живот — туда, где я прижимал свою руку.
— Я не знала… не знала, что беременна, — пробормотала Таис. — Я просто хотела, чтобы это всё закончилось.
— Всё закончилось? — не понял я. — Что ты имеешь в виду? Ты понемногу привыкала жить в стае, привыкала к стране.
Таис горько усмехнулась.
— Что? — рыкнул я. — Рассказывай.
— Тая, как ты относилась к Этьену? — снова встрял в наш разговор кузен.
На что моя пара напряженно замерла.
— Говори, — рыкнул я, ещё сильнее давя на неё своей силой.
Таис тяжело вздохнула.
— Моя мама, — медленно протянула она, — долгое время не спала с отцом. Не знаю, что между ними произошло. Бабушка говорила, что маме было больно после родов… А однажды отец не утерпел. Он ведь был не просто человеком — оборотнем.
Таис так сильно выделила последнее слово, что сразу стало понятно её отношение к нашей расе.
Моя пара храбро посмотрела мне в глаза.
— Маме хватило ума быстро сообразить — отец не опустит её и не изменится. И тогда она сбежала от
