чем хотел поговорить со мной вечером? Ведь это касалось не только расследования? Ты еще что-то должен был мне сказать?
– В смысле?
– Когда уходил, велел мне ждать. В своей комнате! Ну вот. Считай, дождалась. Говори.
Вова отводит взгляд. Меня начинает напрягать происходящее.
– Ладно, я поняла. Могу сама озвучить твои мысли. Ты хотел сказать, что мы друг другу не подходим, что я слишком молодая и бла-бла-бла, – показываю рукой жест, изображающий болтовню. Замечаю, что его запястье пустует. Потерял браслет? Или специально снял?
– А ты считаешь, что мы подходим друг другу? – серьезно смотрит в мои глаза. От этого взгляда бросает в дрожь.
– Я думаю, что не попробовав, нельзя точно сказать, вкусное ли пирожное.
– Причем тут это? – поднимает брови.
– При том! – вскакиваю со стула и ухожу. Пусть подумает на досуге. Он умный и в состоянии расшифровать эту несложную аллегорию.
Раздраженно скидываю одежду и забираюсь под одеяло. Вряд ли я смогу заснуть, но попытаться стоит. Включаю медитацию на сон, она помогает расслабиться. В голове постоянно звучит вопрос: «А ты считаешь, что мы подходим друг другу?»
– Да, черт возьми! Мы подходим друг другу! Разве можно сомневаться?! Сам же сказал мне это на яхте! Даже назвал наше взаимодействие «тандемом»! – разговариваю сама с собой, словно Вова может услышать.
– Ты права. Это действительно так. И меня тянет к тебе, как бы я не боролся с этим убийственным влечением.
Вздрагиваю. В комнате не было никого, кроме меня. Разве что… я не закрыла дверь. Или окно! Поднимаю голову. Вова сидит на моем подоконнике. Видно, забрался по дереву. Снова.
– Не пробовал заходить через дверь?
– Решил, что так будет эффектнее. Заодно смог услышать твое мнение на счет наших отношений.
Запускаю в него подушкой. Ну что за человек такой?!
Ловит и спрыгивает с подоконника. Возвращает ее мне.
– Зачем пришел?
– Принес тебе кое-что.
– Да? И что же?
– Пирожное. Предлагаю попробовать. Вместе, – замечаю в руке пластиковую коробочку с веганским кокосовым десертом. – Ты согласна?
– Да… – шепчу, понимая, что речь вовсе не про сладости. Накрываю его руку своей и забираю коробку, кидая ее на прикроватную тумбу. А затем обиваю его шею и позволяю себя поцеловать. Столько всего между нами случилось, и столько всего еще произойдет. Но сейчас мне просто нужно его тепло и уверенность в том, что у нас есть шанс.
Вова целует меня, гладит по спине. Чувствую глубокую защищенность и тепло, исходящее от этого мужчины. Почему мы сразу не приняли факт, что должны быть вместе? Боролись с чувствами, искали причины и срывались друг на друге. А ведь все так просто и правильно, когда я доверяю ему. Когда рядом с ним.
– Останься со мной. Не уходи.
– Хорошо. Я и сам не хочу никуда идти. Слишком долго шел.
Желаю наделить эти простые слова глубоким смыслом, но я пока боюсь загадывать надолго. Главное, что первый шаг сделан.
Вова скидывает рубашку и увлекает меня за собой. Он с особенной нежностью целует меня, шепчет ласковые слова и, обняв, позволяет расслабиться. Почувствовать его защиту и невероятное спокойствие. Слушая дыхание друг друга и, прикрыв глаза, наслаждаемся трепетным чувством, которое словно маленькая бабочка только расправляет свои крылья и готовится к первому полету. Вова не торопит, не форсирует, негласно принимая решение и оставляя физическую близость на потом. Я благодарна ему за это, потому что сейчас мне важна наша духовная связь. А когда главный вопрос будут решен, мы в полной мере сможем насладиться моментом и сделать то, что давно хотим.
* * *
Сон прерывает настойчивый звонок мобильного. Открываю глаза и с удовольствием отмечаю, что Келлер не ушел. Он действительно спал в моей постели. Невероятное чувство видеть его рядом, немного сонного, соблазнительного и такого… моего! Лишь бы эта сказка не кончалась. Вова улыбается, касается губами моего лба и берет трубку.
– Нужно ответить. Прости.
Киваю.
– Да? Понял. Спасибо, – лицо не выражает эмоций.
– Что?
– Рита пришла в себя и готова пообщаться. Ну и лаборатория прислала официальное подтверждение.
– И?! Не томи, прошу тебя. Расскажи мне все, что узнал.
– Мои догадки подтвердились. В баночке с обезболивающим обнаружено сильнодействующее снотворное. По составу совпадающее с тем, что нашли в крови твоего отца при экспертизе.
– Он умер от передозировки снотворного?
– Да. Которое принял сам.
– Боже… – закрываю лицо руками. – Но зачем?!
– Он не знал, что за порошок на самом деле в банке и не рассчитал дозу, приняв его за обычное обезболивающее, которое можно давать даже младенцам. В день смерти у него была мигрень и за неимением лекарства от головной боли, взял проверенное средство в детской аптечке. К тому же как выяснилось, Егор принимал некоторые препараты, назначенные врачом, которые не сочетаются с этим сильнейшим снотворным.
Несколько секунд обдумываю слова Владимира. В голове не укладывается важный факт…
– Каким образом в детском порошке оказалось такое сильное вещество? Неужели кто-то хотел причинить вред моей сестре?!
– Это я и планирую выяснить.
– Как? Кто мог подменить лекарство?
– Тот, у кого был доступ к детской сумке и причина на это.
– Марина?
– Я не вижу мотива. Она хорошо относится к Амалии, о чем было отмечено практически всеми. Она не сознается ни в чем. Да и с Ритой я еще не общался.
– Я хочу сама поговорить с Мариной.
– Уверена?
– Да. – встаю и поспешно натягиваю футболку.
– Хорошо. Тогда едем прямо сейчас. Позавтракаем позже.
Оказывается, Марину поместили в изолятор. Она жутко напугана и радуется, увидев нас.
– Вы заберете меня отсюда?
– Не знаю, – пожимает плечами Вова, заставляя девушку побледнеть. – У меня не слишком хорошие новости. Как ты уже знаешь, в баночке действительно обнаружили вещество, которым отравили Егора. Теперь это непросто пустые слова, а официальная информация. Сама понимаешь, после такой находки и твоего побега вероятность, что тебя отпустят, стремится к нулю. Рита пришла в себя и с удовольствием даст показания против, расскажет пару небылиц про кражу украшений, добавит от себя подробностей, и ты загремишь за решетку. Надолго. Мне продолжать?
– Нет…
Качает головой. Смотреть на нее сейчас, то еще испытание! Даже не представляю, что она может чувствовать. Но если Марина – преступница, то должна ответить по всей строгости закона.
– Тогда в твоих интересах отвечать на мои вопросы.
– Но я уже обо всем рассказала!
– Нет, – говорит с нажимом. – Зачем ты подменила лекарства?
– Это была не я! Клянусь! Это… Рита… Она ненавидела меня! Это она! – закрывает лицо руками и сотрясается в рыданиях. – Эта женщина видела, что я принимаю противовоспалительное ежедневно!
– Зачем?
– У меня… наследственная болезнь суставов. Я даже
