тянуло меня вернуться к нему. Я непрестанно оборачивалась к давно исчезнувшему порталу, а Нора и Мес снова и снова подгоняли меня вперед болезненными толчками в спину. Я и не заметила, что мое тело бьет крупная дрожь, а по щекам текут слезы, пока Лиам внезапно не приобнял меня за плечи.
Я тут же стряхнула его руку. К счастью, он больше не стал меня трогать. Вместо этого мягко, словно обращаясь к маленькому ребенку, произнес:
— Понимаю, тебе грустно. Но поверь, это не продлится долго. Очень скоро старая метка на твоей руке исчезнет, и ты его забудешь. Все прошлое покажется тебе незначительным сном…
— И это, по-твоему, должно меня утешить?!
На его лицо набежала тень, и черты будто бы заострились. Больше он не притворялся учтивым.
— В конце концов, ты сама сделала этот выбор. Я предлагал тебе уладить все мирно, но ты отказалась.
— Да что ты несешь?! Когда ты что-то мне предлагал? Каждый раз действуешь исподтишка и бьешь в спину, как жалкий трус! Ты ничем не отличаешься от своих сумасшедших родственников! Такой же мелочный и гнилой!
— Я предлагал тебе сделать выбор в мою пользу! — с нажимом произнес он. — Я просил тебя добровольно выбрать меня и оставить браслет! Но ты продолжала причитать и капризничать: “Истинность то, метка это…” Если бы только он подействовал быстрее…
— Так значит, все эти дни ты проверял меня? — осознала я. — Думал, я попросила вернуть тебя, потому что соскучилась? И твоя мнимая усталость, все эти бестолковые разговоры и кривляния… Так и знала, ты просто тянул время и следил за моей реакцией! Надеялся, что я воспылаю к тебе какими-то чувствами!
— Согласись, так было бы проще, — бессовестно выдал он. — Не пришлось бы силой тебя сюда тащить.
За спиной послышался ошарашенный вздох Норы, заставивший нас обернуться.
— То есть... Ты с самого начала выбрал ее? Но я думала… — она застыла на месте. Ее губы дрожали от обиды.
— Я никогда тебе ничего не обещал, Нора, — ледяным тоном отрезал Лиам. — Ты сама захотела мне помочь, за что я благодарен. Но не нужно приписывать моим действиям какой-то скрытый смысл. О моих целях ты знала давно. Не моя вина, что ты вечно витаешь в облаках и выдумываешь всякие небылицы о нас с тобой. Мы неравны.
Вероятно, девушка хотела сказать что-то еще, но Лиам уже отвернулся, схватил меня за руку и потащил вперед.
Но внезапно нам вслед донесся истеричный вопль, который, казалось, был способен обрушить потолки дворца на наши головы:
— Будь ты проклят, Лиам Мартенс! Чтоб тебя сражники на куски порвали и бросили на съедение собакам! Все эти годы я по доброте душевной помогала тебе, ничего не требуя взамен, пока все остальные ненавидели тебя и считали изгоем! Я лечила твои раны после побоев твоих братьев! Я всегда верно следовала за тобой и поддерживала все твои идеи! Я делала для тебя ВСЕ! И это твоя благодарность?!
— Благодарность? — надломленным голосом отозвался Лиам и тихо хмыкнул. — Больше похоже на то, что ты ждешь плату за свои услуги. В таком случае, можно ли назвать твою помощь искренней?..
Не дожидаясь ответа, принц повел меня дальше. Он шагал быстро и широко — я едва поспевала за ним. Мес все это время неотступно сопровождал нас, на удивление не выдав ни одного своего фирменного комментария. Только звуки наших шагов отдавались эхом, нарушая гнетущую тишину.
Вопреки жгучему желанию Норы, ни одного стражника не попалось нам на пути. Хотя свет везде ярко горел, а каменные полы блестели чистотой, нам не встретилось ни одного живого существа. Дворец будто вымер. И эта неожиданная пустота давила, оставляя отчетливый след тревоги на моем и без того истоптанном горем сердце.
Наконец мы остановились перед одной из дверей. Последний раз взглянув на меня бездушным взглядом, Лиам открыл дверь.
Мы беспрепятственно вошли и оказались в просторном зале, относящемся, должно быть, к королевским апартаментам. Где первым же делом встретились с изображением мужчины, на голове которого красовалась роскошная корона. Он казался почти полной копией принца Инграма, только раза в два старше и величественнее. Черные угольки его глаз, казалось, неотрывно следили за мной, прожигая насквозь. И, хотя это был всего лишь искусно созданный портрет, эти глаза заставили меня невольно содрогнуться.
А затем вдруг раздался голос:
— Вот и блудный сын вернулся, да еще и с приятным подарком. Что ж, добро пожаловать домой!
Я перевела взгляд на стоявший неподалеку ярко-желтый диван, откуда доносился голос. Вот только оказалась совсем не готова к увиденному.
***
Даррен Рааф
Едкий запах гари и дыма проник в ноздри, заставляя пробудиться от беспамятства. Стоило только пошевелиться, как все тело пронзила сильнейшая боль, будто меня поразил разряд молнии.
Однако это не шло ни в какое сравнение с болью от предательства. Та, кому я даровал новый шанс, кому в прежние времена готов был без раздумий доверить собственную жизнь, безжалостно отобрала ее. Но если так, почему я еще дышу?
Взгляд сфокусировался на израсходованном Кольце Духов, покоившемся на бесформенной кучке пепла — это было все, что осталось от Фабии. Она предала меня и поплатилась за это всем, что имела. Но почему-то вместо злорадства я испытываю лишь сожаление…
Возвращая к жизни аномалии, мы, Вороны, берем на себя ответственность за них. Потому привязать их к себе и своей воле, сделать подконтрольными нам фамильярами это вовсе не прихоть, а мера необходимости, которая исключает риск того, что от их действий пострадает кто-то посторонний.
Что ж, вероятно, я слишком увлекся. Ошибся. Так хотел, чтобы они больше походили на нормальных людей, а не бездушных марионеток. Дал им слишком много свободы. А в результате, сначала меня ослушалась Ирида, едва не разрушив весь план, который я готовил долгие недели, а теперь еще и Фабия ударила в спину…
Что я упустил? Неужели все это время, сам того не осознавая, я настолько изнывал от одиночества, что так легко впустил их в свое сердце? Они практически заменили мне семью… А теперь их больше нет.
“Она забрала вас у нас, господин, присвоила себе. Вам больше никогда не стать прежним, поэтому… Вы должны переродиться вместе с нами, чтобы все стало как раньше. Мы снова будем едины: вы, я и
