class="empty-line"/>
В Серый Камень он явился аккурат к первому марта, когда я уже была уверена, что с диагнозом «бесплодие» Брэдли Купер может попрощаться. Живота у друиды, конечно, видно ещё не было, но мы же смотрим не только глазами.
Андле со свойственной ей дипломатичностью встретила его словами:
— Привет! Я беременна от тебя, у нас будет девочка, — и Брэдли, смотревший до того побитой больной собакой, совершенно ошалел.
Ну, а чего вы хотели, батенька? Как говорится, видели глаза, что руки брали.
Вовы не было на острове, и я приготовилась единолично проводить с великовозрастным Ромео беседу на тему: «вот ты молодец, приехал такой красивый, а захотим ли мы тебя принимать?» — и вдруг увидела, что его дар исчез. Нет, неправильно! Исчезли способности мага-любовника, а собственно магия осталась, и сейчас она трансформировалась, приобретая какие-то новые, невнятные пока очертания.
Это так меня озадачило, что я отправила Брэдли пообщаться с Андле до приезда барона, а сама пошла думать.
Что это такое? С чем связана такая внутренняя перестройка? Варианта навскидку было два: наша коррекция его дуршлаговой «матрицы» или влияние друиды. Ну и третий: сумма первых двух.
Ничего умного я не выдумала, зато приехал барон, вызвал новоявленного жениха и пригрозил, что если наша друида вдруг расстроится из-за него, то он (барон) лично его (Брэдли) за яйца на воротах конюшни повесит. Брэдли ответил, что на всё согласен, лишь бы ему разрешили остаться. Вовка подумал — да и оставил его. Фактически, при Андле ассистентом. Боялись мы, честно говоря, что она опять попрётся куда по буеракам или тяжёлое хватать начнёт — такое. А тут, вроде, круглосуточно под присмотром.
В Княжестве, между прочим, нам были до посинения благодарны за то, что мы избавили их «от этой ходячей катастрофы». Они ж не знали, что Брэдли больше не того, крышей по слабому полу не едет… Новый дар, кстати, так пока и не оформился. Я наблюдала, записывала в книжечку. Дождёмся, поди, какие наши годы!
Про имя надо сказать.
Я звала его Брэдли.
И что ещё более удивительно — Андле звала его Брэдли.
И он смирился и привык.
А потом взял да и съездил к порталу, выписал себе новое удостоверение личности. Теперь в Сером Камне есть свой Брэдли Купер, ха.
И все привыкли, что Андле повсюду теперь под присмотром, а Брэдли с друидой стали жить — не тужить, по крайней мере, оба ходят довольные.
И вот, пожалте.
— Что, время? — я встала из-за стола и вдруг увидела, что не просто время, а процесс, что называется, уже пошёл! — Ну вы, блин, даёте! А ещё попозже вы прийти не могли⁈ Ан⁈
Андле чуть поморщилась:
— Ну не кричи, не кричи… У Теселли срок подошёл, кто ж знал, что я… У меня и вчера поясницу тянуло, и позавчера…
— Помогала, что ли? — я открыла двери в соседнюю «родилку».
— Ну…
— Кто?
— Мальчишка.
— Тоже золотой?
— Ага, медовенький, как мать.
— Назвала?
— Юлдуз*.
*Звезда (туркмен.)
Сумасшедшие мы, конечно…
Брэдли, не очень надеясь, что его пустят в родильный зал, сел на кушетку, приготовившись ждать. Ну и пусть сидит, вдруг послать за чем придётся.
МАРУСЯ И КОМПАНИЯ
Маруська родилась крошечная, сорок восемь сантиметров всего, но не сказать чтоб худая — пухленькая, как надо. Волосёнки детские, нежный пушок, были совершенно золотые, а глаза — ярко-зелёные, как у матери. И, по-моему, подрастающий Юлдуз прекрасно её понимал, во всяком случае, в их дуэте царили полная гармония и умиротворение.
Я смотрела на них, и думала: по ходу дела, сбывается мечта Андле «каждому человеку по собаке». А то, что в помёте всего один-два щенка, да и рожают суки гораздо реже, чем на Старой Земле, действительно было платой за собачье долголетие. Акташу вон к тридцатнику подкатывает, а ни одного седого волоса.
Да и многие животные, по жизни сопровождающие человека, начинали тянуть в эту сторону. Хоть Лиру мою взять. В третье лето она родилась, двадцать шесть уже нынче стукнуло, а старостью там даже и не пахнет — молодая, бодрая кобылка.
Или Бонька тот же. Ему, конечно, всего шесть, но по-моему, он до сих пор растёт. И игривость пацанская периодически плещет, даром что дурища шестиметровая…
В Лелино, кстати, под патронажем Андле устраивалась специальная… как по аналогии с конюшней сказать?.. носорожня? Первый корпус был отстроен весной и друида, вместе с Брэдли, который пас её пуще глаза, и отрядом рейнджеров пронеслась по северным лесам и привезла трёх самочек. С молодыми носорожками успешно справлялись орки, тем более что Андле экспериментировала с водой из священного источника, да и взяла девчонок более мелкими. А может это просто самочки? Не знаю, короче, отчего, но проблем с ними было гораздо меньше. Девки росли, и моя мечта о батальоне орков на носорогах становилась всё ближе.
А ещё… тут, конечно, тьфу-тьфу-тьфу, сглазить боюсь, но, похоже, роду орков таки быть! Трое из младших детёнышей стали девочками! Назвали девчонок Рита, Нита и Сэйла, и я очень надеюсь, что будут ещё.
ТАЛАНТИЩЕ!
Новая Земля, Серый Камень, 04.01 (мая).0029
Кельда
Прошло ещё шесть с половиной больших новоземских месяцев
Марина Богданова (мама-Мариша) давным-давно курировала все вопросы, связанные с усыновлениями и с небольшим детским домом, который, по сути дела, был перевалочной базой для новеньких ребятишек, такой зоной адаптации — должны же они были где-то познакомиться с устройством нашего могучего коллектива, прежде чем разбегутся по разным семьям?
Но спец-группа детского сада всё равно у неё осталась. В основном это были дети самых ближних. Ну и наши — когда дети, когда внуки.
Галя с Кирей вот приезжали на Новолетие, сами пару дней прогостили — и назад, а дети у нас пока. Если бабушке-кельде срочно надо по делам рвануть — куда младших? Правильно, к Марине!
Дело шло к вечеру, я хотела забрать девчонок пораньше и на заливы сходить, а тут… Марина, затаившаяся за кустами, замахала на меня рукой: тише, мол. На самом деле, молодые мэллорновые деревца — не особое укрытие, но те, за кем она наблюдала, очень уж были увлечены.
— Та-а-ак, — что это у тебя?
— Оесек… — так, это Ликина пуговка.
— М-м-м! Орешек мэллорна? Как здорово!
— Дяй! Дяй ме! — а это уже Маруська.
— Погоди, доча, давай лучше его посадим. Посадим, да?
Получив согласное «дя», Брэдли (а это был, естественно, он) поручил своей Марусе сказать Юлдузу, чтобы он порыхлил грядку. Что там происходило, видно было не очень, но, судя по одобрительным возгласам, собакен таки чего-то накопал.
— Вот, теперь И́ндолен нам его посадит, — вокруг уже собралась кучка заинтересованных детей, — И ладошками его погрей, чтоб быстрей вырос… Вот молодец! Красивый у нас вырастет мэллорн, правда?
Радостные детские голоса хором закричали, что они сейчас нарисуют, какой красивый будет мэллорн, и понеслись в дальнюю часть сада. Брэдли пошёл за ними, заинтересованно обсуждая подробности.
— Воспитателя завербовать хочешь? — я покосилась на Марину, — Андле его всё равно не отдаст, привыкла уже к помощнику.
Мама-Мариша фыркнула:
— Помощников по лесам гонять — целый вагон и маленькая тележка! А такого человека, чтоб с са́мой малышнёй договориться мог — поищи-ка!
Я немного посомневалась и пошла за вну́чками. Пришлось маленько подождать, зато в итоге мне была предъявлена целая галерея нарисованных мэллорнов, и я тут же согласилась, что все они прекрасны. Два из них, естественно, украсили нашу баронскую спальню.
А утром… утром вместо того, чтобы по своей любимой привычке тихонько слинять ни свет ни заря, барон растолкал меня и молча предъявил листок с корявой подписью «РАR» (последняя буква — это «я», просто в другую сторону). Но поразило его не это.
По верхней части листочка радостно каталось широко улыбающееся нарисованное солнце.
А в голове стучало: четыре года… Всего четыре года! Для проявления дара феноменально рано…
В дверь заколотили, срочно призывая кельду. Я бегом накинула платье и выскочила в коридор. Там стояла Марина, и её якутские глаза были просто огромными.
— Что⁈
— Матушка кельда! Мэллорн пророс! Вчерашний!
Я молча предъявила ей рисунок, и мы уставились друг на друга, а потом хором сказали:
— Брэдли!
Так, главное сейчас не превратиться в бормочущего сумасшедшего учёного. Судя по всему, Брэдликаким-то образом становится катализатором для «проклёвки» дара… Вот его магический талант!
Хм-м… тут, конечно,
