её дождаться.
— И почему я должен тебе верить? После того как ты уже столько раз меня обманывал? — вполне справедливо уточнил Дейран.
— Слышал про клятву честности? — поинтересовался Раам, а затем, дождавшись реакции Дея, которая, видимо, оказалась удовлетворительной, к моему удивлению, начал произносить уже хорошо знакомый мне текст, — Услышь меня, о Темнейший, ибо я нуждаюсь в твоём беспристрастном свидетельстве. Обещаю Высокому графу Дейрану Ле’Куинду, что если ритуал с использованием агата пройдёт в соответствии с моими инструкциями, то я немедленно покину его тело и больше никогда его не побеспокою.
— Ещё поклянись, что не станешь даже разговаривать с Алиан, если только это не будет вопросом жизни и смерти, — прежде чем демон закончил чтение клятвы, перебил его Дей, — Иначе никакого уговора не будет.
— Вот ещё, — фыркнул Раам, — Поклянусь, что не стану ей вредить, и хватит с тебя. Иначе я со скуки помру прежде, чем ты получишь агат.
— Договорились, — какое-то время подумав, согласился Дейран, — Но только амулет не трогай. Я не совершу ту же ошибку, что в замке, когда разрешил тебе его снять.
Демон недолго помолчал, скорее всего, подбирая подходящую формулировку, а затем закончил чтение клятвы:
— Обещаю также, что не стану ни словом, ни делом причинять вред виконтессе Алиан О’Санна. И ещё обещаю не снимать амулета Амелии своими руками. А коли нарушу своё обещание или попытаюсь его обойти, то пускай меня на том же месте постигнет твоя справедливая кара.
Мне оставалось только тихо сидеть за дверью и в который раз удивляться наивности графа Акроса. Для него принесённые клятвы были по-настоящему важными, и с его точки зрения, к обещанию, данному слугой Темнейшего, было совершенно не подкопаться. Вот только я была совсем не виконтессой Алиан, а значит, на меня клятва демона никак не действовала. И что бы он на самом деле ни задумал, это всё ещё могло обернуться мне боком.
Тем более что в стремлении успокоить переживания Дейрана, он с совершенно серьёзной миной наговорил ему столько чуши, что даже моя привычная к такому количеству наглой лжи голова потихоньку начинала идти кругом. Начать хотя бы с того, что благодаря всё той же клятве честности я прекрасно знала, что ни для какого экзорцизма нужный ему агат не использовался. Более того, Раам заключил со мной второй контракт на уничтожение камня, который, по-видимому, он Дею всё же не показал, и, значит, уж точно не собирался оставлять агат Ле’Куинду для дальнейшего пользования.
Впрочем, часть правды в его словах, вероятно, всё-таки была. Ведь как он правильно подметил, любая ложь становилась намного правдоподобнее, если умело вплести в неё горсточки истины.
Возможно, он не солгал о механизме проведения экзорцизма. Может быть, Раам действительно был крепко связан с телом Дейрана и не мог покинуть его без разрешения Агрифа, а значит, сначала ему нужно было выполнить задание Темнейшего.
Но тогда получалось… Что когда демон заставил Дея принести кровавую жертву Амелии, он рисковал не только жизнью Ле’Куинда. Ради служения своему тёмному богу он на самом деле рисковал и своей жизнью тоже. Те пятьдесят процентов, из-за которых я на него окрысилась, были и его пятьюдесятью процентами, но всё же он решился рискнуть, понимая, что только так сумел бы выполнить задание Темнейшего и вернуть ему утраченное могущество.
И теперь мне, как Посвящённой Таящегося в тенях, оставалось лишь восхищаться его непоколебимой верностью своему божественному покровителю, которую он нёс в себе, несмотря на всю свою спесь и самовлюблённость.
— Шёл бы ты, проверил, как там Алиан. А то ещё проснётся и подслушает нас ненароком, — вдруг предложил Раам.
Вот же змей хитрющий… Он прекрасно осознавал, что я стояла за дверью! Точно так же, как и в тот раз, когда я подкралась к ним с Дейраном в башне замка, он каким-то образом смог меня заметить! И возможно, что какая-то часть сказанных им слов предназначалась именно мне, а вовсе не Дею, для которого моё присутствие пока ещё оставалось тайной.
Я хотела было метнуться от двери прочь и сделать вид, будто только-только проснулась, однако низ моей спины вдруг расчеркнула целая россыпь мурашек, и я, повинуясь своей интуиции, не стала спешить.
В комнате какое-то время было тихо. Я не слышала ни единого шага, ни слова, ни вздоха. И лишь когда я уже начала удивляться тому, что моя чуйка меня подвела, я вдруг услышала тихое:
— Она тебе тоже небезразлична, я ведь прав?
Ответом Дейрану предсказуемо стала усмешка демона:
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — озорно произнёс Раам, даже не пытаясь скрывать свою откровенную ложь.
— Всё ты понимаешь, только поэтому я с тобой вообще разговариваю, — угадав лукавство своего собеседника, отрезал Ле’Куинд, а затем, громко выдохнув, пояснил, — Я ведь смотрел на неё твоими глазами на фестивале. Видел всё то же, что видел ты сам. И я прекрасно знаю, какой предстаёт перед взглядом мужчины та женщина, которую он считает особенной.
Демон не стал медлить с ответом, словно моё присутствие за дверью графских покоев никак его не тревожило. Он лишь издал плутоватый смешок, за которым отчётливо слышалась его выдающаяся язвительность, и легко подтвердил:
— О, ты даже не представляешь, насколько особенной.
Вот теперь мне точно пора было уходить. У меня совсем не оставалось времени на то, чтобы обдумать неожиданное признание демона и оценить его правдивость в моих глазах. Нужно было сматываться и изображать из себя только проснувшуюся виконтессу, которая совершенно точно не расслышала ни единого слова и не открыла для себя никаких секретов.
Впрочем, слишком далеко улизнуть я тоже не успела. Дверь графской спальни начала открываться ровно в тот момент, когда я прошла половину гостиной, и я изобразила, что вальяжно потягиваюсь, как будто так и было изначально задумано.
— Аль? — окликнул меня ласковый голос Дейрана, и я обернулась к нему, радостно улыбаясь:
— Доброе утро, Дей.
Судя по всему, Раам вчера позаботился о теле графа намного лучше, чем я позаботилась о своём. Мужчина был полуобнажён, будучи одет лишь в свои шаровароподобные штаны для сна и, по-видимому, провёл он большую часть ночи всё же в своей постели, а не в моей. Амулет Амелии, который я вчера ловко стащила с его шеи и который демон припрятал в кармане камзола, теперь оказался на своём привычном месте, сверкая почти незаметно померкнувшим блеском. Видимо, возвращение камня Дейрану тоже было подстроено самим Раамом, решившим снова свалить своё освобождение на проблемы в работе самого артефакта.
Увидев меня в вечернем платье, граф, кажется, немного
