щеку.
— Остановишь за квартал от института, я сама дойду, — попросила я.
Руслан закатил глаза, тяжелым вздохом показывая, что он не в восторге от моей конспирации, но покорно кивнул.
— Сколько у тебя сегодня пар? — спросила я.
— Шесть. Потом заеду за тобой и поедем в офис — что-то решать с парнишкой. Нужно будет съездить к нему в СИЗО.
— Хорошо, — согласилась я и опустила голову.
Мне хотелось отмотать время вперед и скорее заняться делом.
— Адвокатский клуб по вторникам в три часа, — продолжал свой инструктаж Руслан, — не опаздывай.
— К тебе попробуй опоздать.
Руслан удовлетворенно хмыкнул и остановил машину именно там, где я просила, — за квартал от университета. И напоследок так поцеловал, что я собственное имя забыла. Колени ослабли, взгляд затуманился, а в голове всплыли совсем уж неприличные картинки с нашим участием.
— Руслан Евгеньевич, прекратите немедленно, — хрипло потребовала я, отстраняясь.
— Заводит меня, когда ты ко мне по имени-отчеству обращаешься, — признался Логинов.
— Не заводись, тебе у меня первую пару вести, — напомнила я.
— Задержись после моего занятия, — решил Логинов.
— Мы не будем этим заниматься в университете! — отрезала я.
— Как скажешь, — слишком уж легко согласился Бубузяблик.
Но времени выяснять отношения у нас уже не было. Я вышла из машины, накинула на плечо лямку рюкзака, поправила волосы и задумчиво смотрела, как уезжает знакомый BMW.
Вздохнула и побрела в университет. Но далеко не ушла. Из-за поворота вышли двое из ларца — Васин и Бауэр.
— Полинка! — обрадовался Васин. — Наконец-то!
Меня подняли, закружили над полом, опустили и тут же снова обняли, только другие руки.
Парни по-джентльменски подставили локти, я ухватилась за обоих, и мы медленно пошли на учебу уже вместе.
— Какие новости? — заинтересовалась я.
— О, полно! Но лучше ты сначала поделись — как совместная жизнь с «уголовником»?
— Все уже знают? — кисло поинтересовалась я.
— Наши точно все. Когда ты заболела и вы оба исчезли, все стало понятно. Не переживай — мы своих не сдаем. Верунчик побурчала немного, и все!
— Прелестно, — выдохнула я. — Рассказывайте, братцы-кролики, что еще я пропустила.
— Про адвокатский клуб мы в чате писали, — принялся вспоминать Васин. — О, ты знаешь, что фиалка уволилась?
— Нет, — я поперхнулась воздухом, — почему?
— Замуж вышла, — пояснил Бауэр, — в жизни не угадаешь за кого.
— Мне уже страшно, — призналась я.
— За Медведева — тренера наших боксеров.
— Да ладно? — округлила я глаза.
— Вот так вот, — важно кивнул Васин, — ты, конечно, боксерами всех напугала, но живые свидетели рассказали, что фиалка у нас боевая. Сама знаешь — слухи в нашем колхозе разлетаются быстро.
— Пожелаем ей семейного счастья. Чувствую, что скоро не только Медведев, но и семерка боксеров начнут разговаривать высокопарным слогом.
— Сударь, я изволю набить вам морду. И перчаткой в харю на, — подхватил Васин.
— А на ринге вместо приветствия станут читать стихи, — поддержал друга Бауэр.
— Ага, Блока, — согласилась я. — Ночь, улица, фонарь, аптека…
— Я покупаю вазелин… — мечтательно закатывая глаза, продолжил Бауэр.
— Со мной еще два человека, — заржал Васин.
— Тихо! — приказала я.
Парни дружно засмеялись и продолжили докладывать последние сплетни и новости.
Так, медленно и лениво, мы дошли до университета, глянули на часы и поторопились на первую пару. Руслан уже был в образе строгого преподавателя и стоял у доски, ожидая, когда весь третий курс соберется.
Заметив меня в компании Бауэра и Васина, Руслан Евгеньевич нахмурился, а я сделала в уме пометку обсудить с ним его ревность.
Для меня и моих друзей обняться при встрече было нормальным явлением, но на Руслана это действовало как красная тряпка на быка и мгновенно превращало его в демона Бубузяблика.
— Доброе утро, студенты! — отчеканил он. — Достаем тетради и пишем.
Я достала общую тетрадь, уже почти исписанную до конца, вздохнула и принялась за дело. За две недели я отвыкла от «уголовника» и привыкла к Руслану. Но Логинов себе не изменял и в аудитории был в первую очередь моим строгим педагогом.
Он диктовал, мы усердно записывали и запоминали, а я умудрялась украдкой рассматривать его. В каждом его взгляде, жесте, шаге сквозила уверенность в себе. Я млела, когда он немного прищуривал глаза, глядя на студентов на галерке. Когда прятал руки в карманы брюк, проходился по аудитории и диктовал по памяти, ни разу не взглянув в методичку. Он все знал и помнил наизусть.
В который раз я поймала себя на том, насколько сильно я им восхищалась. И как сильно влюблена.
И даже немного пожалела, что не согласилась на его предложение переехать, потому что разлука даже в пару часов стала казаться мне невыносимо долгой.
Занятая собственными внутренними переживаниями, не заметила, как пролетело время и пара закончилась. А на мой телефон пришло сообщение:
«На большой перемене в 411 аудитории!»
Забыв обо всем, я просияла и быстро напечатала ответ:
«Буду!»
Глава 41
Руслан
Я закончил занятие и ждал свою Синицыну. Смирившись с тем, что ревность теперь — мой постоянный жизненный спутник, просто хотел побыть с ней наедине. Убедиться, что точно моя.
Она вошла тихо, стояла на пороге и теребила кончик косы.
— Смелее, — подначил я.
Моя девушка развернулась, заперла дверь изнутри и, быстро приблизившись ко мне, обняла за шею. Я прижал ее к себе, мгновенно успокаиваясь, и сделал то, о чем думал всю пару, — поцеловал ее. Полина рвано выдохнула и прикусила мою нижнюю губу.
— Руслан Евгеньевич, — томно пропела она.
— Что? — я забыл, что хотел.
— Ревность — это плохо!
— Правда? — изумился я.
— Да. Вам совершенно не идет злиться.
— Синицына, смирись, я ревнив! — признался я, подхватывая ее под бедра и усаживая на стол.
— Руслан Евгеньевич, — охнула она, когда мои губы коснулись бьющейся жилки на шее.
На ее коже появились мурашки, но Полина стояла на своем:
— Мы так здороваемся, это нормально.
— Угу, — согласился я, растягивая пуговички на ее блузке.
— Не будешь ревновать больше?
— Буду. Потому что не терплю, когда мою девушку касаются
