развила в себе кое-какой талант. Пожалуй, это чувство магического стиля. Ты действительно потихоньку находишь собственный. Только вот, как уже было сказано, слишком полагаешься на всякое старье, слишком. Теневая телепортация — это уже совсем не оригинально, разве нет? Хм, несколько предсказуемо? Ну, не страшно, нам просто нужно будет научить тебя парочке новых трюков.
Новых трюков. Миновав Туман сомнений, я была почти уверена, что оказалась там лишь потому, что меня хотели заставить сдаться. Отступить, потерять себя. Сейчас же понимала, как была неправа. Не напрасно нас завела туда дорога из желтого кирпича, не напрасно ждал Магрил. Только лишь благодаря пути через Туман сомнений я знала теперь, что должна делать. Все просто. Как и учил Магрил. Я просто должна быть самой собой.
Я могу. И буду. Для этого даже не нужен клинок. Ведь он — часть меня.
— А как тебе такой трюк? — прохрипела я, голыми руками рванув поводок. От сжатых кулаков разлился клокочущий мрак, окутав сковывающие меня путы, и звенья цепи начали разрушаться. Когда я освободилась, раздался щелчок, и привязь, на которой держала меня Дороти, распалась на мелкие кусочки, звенья разлетелись по земле, осыпаясь прахом, превращаясь в тень.
Дороти в ужасе отпрянула, а когда в руке моей в одно мгновение появился клинок, на лице ее отразилось бесконечное удивление. Воспользовавшись замешательством, я занесла руку с клинком и пронзила лезвием сердце противницы. Я не отпускала, пока лезвие не прошло сквозь все тело и со спины не показался окровавленный его кончик.
Дороти завизжала, сгибаясь от боли. Рот ее распахнулся, а глаза вылезли из орбит; гладкая фарфорово-белая кожа стала дряблой и сморщенной, словно Дороти за секунду постарела лет на двадцать. И она начала зеленеть. Я сделала это. Убила ее!
Я застыла над Дороти, победно вскинув в воздух кулак, и призвала еще больше тьмы, позволяя ей течь сквозь тело. Дело сделано. Я убила ее. Вот она, истинная сущность. Вот какой мне суждено было стать.
А потом Дороти поднялась.
21
Дороти была шокирована собственным состоянием не меньше, чем я, когда увидела, как она вновь встает на ноги. Она не умерла. Я сделала все, что только могла, но этого оказалось недостаточно. И Дороти была удивлена этому столь же сильно. Она уставилась на меня, потом осмотрела себя. Из ее груди так и торчала рукоять клинка. Дороти рассмеялась. А потом с силой, большей, чем должна была остаться в ее теле, пнула меня острым каблуком в живот, отправляя в полет. Стоило только с трудом подняться на ноги, она взмахнула рукой, посылая разряд энергии прямо в грудь. Все тело содрогнулось в конвульсиях, каждый нерв пронзила дикая боль, и я вновь упала на землю.
Дороти выдернула клинок из груди. Во все стороны брызнула кровь, но моя противница, казалось, не испытывала ни малейшей боли. Она с любопытством рассматривала клинок, который держала в вытянутой руке. Невозможно! Как она смогла это сделать? Клинок — часть меня. Никто больше не в силах прикоснуться к нему, пока я сама не решу пустить его в ход. Но в то же время после всего случившегося Дороти и в живых уже не должно быть.
— Так-так-так, — проговорила она. — Не знаю, что произошло, но думаю, твой ножик не работает. Но он крутой, к слову. — Дороти взвесила рукоять на ладони. — На вид магический. Черномагический.
Теперь Дороти наступала, размахивая моим клинком. А я могла только лежать, содрогаясь от боли, и ждать своей участи. Красные туфли светились от переполняющей их магии, и с каждым новым шагом она будто бы становилась все сильней и сильней. Даже не напрягаясь и, кажется, вовсе не задумываясь, она призвала настоящий шторм: разряды молний били с неба, проходя сквозь ее тело и собираясь в туфлях, словно Дороти была живым сосудом для всей магии, имеющейся в Стране Оз.
Возможно ли, что каким-то образом я сделала ее только сильнее?
— Итак. Кажется, у тебя небольшая проблема. Насколько могу судить, ты не в силах меня убить, не правда ли? Думаю, настало время молить о пощаде.
— Размечталась! Не в этой жизни. Хотя все равно ты скоро умрешь, — воспротивилась я. Но понимала: она права. Может, как и сказал Волшебник, мне до сих пор не хватает мозгов Страшилы, или проблема в чем-то ином, но пока победить ее невозможно. Только не так.
Единственное, что можно было сейчас сделать, — сбежать в то место, где я точно буду в безопасности. Так что оригинально это или нет, но я скользнула во тьму, ощущая, как она обволакивает тело, словно родное и любимое одеяло. Я зарылась в него как можно глубже, скрываясь от языков пламени, запаха огня, криков — скрываясь от целого мира, пока все-все вокруг не стало черным-черно.
Все, кроме одного. Того, от чего я действительно пыталась спрятаться. Посреди абсолютной пустоты теневого мира Дороти казалась неимоверно яркой. Глаза ее были такими голубыми, что даже светились, а лицо, которое до этого радовало меня болезненным бледно-зеленым оттенком, теперь стало своим насыщенно-зеленым с алыми, словно мультяшная кровь, губами. Но самыми красными оказались ее туфли. Они были столь яркими, что приходилось отводить взгляд.
Даже здесь мне не удалось скрыться от Дороти.
— Думаешь, только тебе одной известно о Темноземье? — в бешенстве спросила она. — О, милая, это измерение можно назвать моей личной гостиной. Должна признать, ни разу еще не встречала человека, который тоже смог бы сюда попасть — даже у Глинды не получается. Видимо, это умение, присущее канзасцам!
Сложно описать, насколько бессильной я чувствовала себя в тот момент. Это было совсем не то бессилие, что пришлось пережить, оказавшись закованной в магические цепи. Не было больше ощущения, будто я загипнотизирована — попала в плен к Дороти, было лишь отчаяние, мне казалось, что я ничего не смогу изменить, как бы ни старалась, и зачем тогда пытаться?
Дороти с любопытством осмотрела мой клинок. Тот факт, что она держала его в руках, вызывал в душе странное, ужасное ощущение. Будто ты маленький ребенок, который ворочает языком в дырке, оставшейся от только что выпавшего зуба.
Дороти явно наслаждалась моей растерянностью.
— Сомневаюсь, что смогу ранить тебя этим, — проговорила она. — Но, полагаю, пока клинок у меня, ты не сможешь ринуться в бой. Проверим теорию?
Дороти вытянула руку и коснулась острием клинка моей ключицы. Я не сопротивлялась. Она провела лезвием по шее, весьма ощутимо надавливая на него, чтобы я почувствовала. Но не было ни крови, ни боли.
— Как я и думала, — подытожила
