— «Бедняжка», — великий князь отчетливо взял слово в кавычки, — Русакова сама виновата. Нечего было пытаться играть не в своей лиге. Когда сопливая девчонка пытается изобразить светскую львицу, она должна быть готова к тому, что придется предъявить клыки. Или же, за отсутствием таковых, поджать хвост. А вы-то, кстати, откуда знаете о том, что было сказано? Вас там и близко не было.
— Слухами земля полнится, — ухмыльнулась Мэри. — Можете быть уверены, ваша сентенция по поводу самых прекрасных глаз докатилась до другого края зала мгновенно.
— А почему вы решили, что речь шла именно о ваших глазах? Помнится, я упомянул только цвет…
Она резко посерьезнела и отложила палочки.
— Так решила не я. Так решили все остальные. Женились бы вы, что ли, а то меня, не ровен час, отравят, чтобы не отсвечивала.
Константин чуть устало пожал плечами, уныло сравнил свою почти полную тарелку с почти пустой тарелкой сотрапезницы, вздохнул и взялся все-таки за вилку. Есть палочками у него не получалось.
— И вы туда же. На ком жениться, позвольте вас спросить? Все достойные дамы подходящего возраста замужем, а с молоденькой девушкой возиться у меня точно терпения не хватит, это отец орел, а я так… погулять вышел.
Намек на сочувственную улыбку смягчил черты Мэри, немного размывая привычную сосредоточенность.
— Сами виноваты. Все надо делать вовремя, жениться в том числе. Ну, в этом деле я вам не советчица. Скажу только, что ваш разрыв с Анной меня порадовал. Вы уж простите, но при всей длительности вашей связи госпожа Заварзина совершенно не годилась в жены.
— Гм… я склонен думать так же, но у меня свои причины для этого. Каковы ваши?
Она ненадолго задумалась, подбирая формулировки.
— Слишком долго пробыла любовницей. Причем именно в варианте «придя ко мне, мужчина должен оставить все свои проблемы за дверью». Это по-своему неплохо, но задача жены другая: не отвлечь от проблем, а помочь их решить. Партнер, а не игрушка.
Мэри снова взяла палочки, повертела их в пальцах. Помедлила, внимательно глядя на Константина, потом решительно покачала головой:
— Нет.
— Прошу прощения? — приподнял он брови.
— Нет, я не уверена, что из госпожи Савицкой получилась бы хорошая жена для Никиты. Но я, во-первых, пристрастна, а во-вторых, если бы они поженились, это было бы уже не моей проблемой, согласитесь. Хотя я ей благодарна. В какой-то степени.
Судя по выражению лица, такого великий князь не ожидал.
— Хорошо. Я допускаю, что вы читаете меня, как открытую книгу. Поскольку действительно думал о том, считаете ли вы Дарью Савицкую достойной заменой себе. Но вы… благодарны? Благодарны — ей? За что?!
— Я попросила ее не приходить на похороны Никиты. И она не пришла.
Что-то в глазах собеседника заставило Мэри насторожиться, почти испугаться. Никогда еще его взгляд не был таким злым. Или был, но не в ее адрес. Да что случилось-то?
Гнев, кроваво-черный, неумолимый гнев разрастался в груди Константина. Плескал горечью на язык, застил глаза, заставлял руки сжиматься в кулаки.
Ты не знаешь, верно? Ты способна на многое, почти на все, но такая подлость выходит за рамки твоих представлений о допустимом. И никто, конечно, тебе не сказал. Правильно, в общем-то. Или нет? В любом случае сейчас не место и не время. Молчать, молчать, все что угодно, только промолчать! И ты молчи, ведь если ты сейчас спросишь, в чем дело, я не уверен, что смогу…
— В чем дело, Константин?
Спросила…
— Вы правы, Мария. Она не пришла. Но не потому, что вы попросили об этом. Просто возможность появления госпожи Савицкой на похоронах предусмотрел генерал Зарецкий. И его люди перехватили эту даму перед самым выходом из дома. Такую, знаете ли, бледную и прекрасную, в глубоком трауре, под вуалью…
Палочки треснули, распадаясь на лакированные половинки с предельно острыми краями изломов. Голос, однако, почти не изменился, разве что добавилось немного льда. Неверного, весеннего, готового в любой момент хрустнуть под неосторожной ногой.
— Вы подрываете мою веру в человечество. Ведь умоляла же, как женщина женщину, объясняла, что там будут родители Никиты, там будет его старший сын… зачем?!
Зарецкий настаивал на конфиденциальности информации… да к черту все эти игры! Глядишь, к их возвращению на Кремль уже не будет иметь значения, рассказал он Марии о подоплеке произошедшего или нет. Вдова адмирала Корсакова имеет право знать правду. Тем более что, судя по фразе о хорошей жене, которой из нее не получилось, всецело взяла вину за распад семьи на себя.
— Она не могла не пойти.
— Что значит — не могла?
— Дарью Савицкую подставили Никите. Специально подобрали женщину, максимально отличную от вас. Мягкую, беззащитную и беспомощную, податливую, зависимую, глядящую на мужчину снизу вверх…
— Вы забыли сказать — красавицу, — проскрежетала Мария так, словно пересохшему горлу не хватало воздуха.
— Да при чем тут это, — досадливо отмахнулся он, с беспокойством глядя на ее руки.
Следовало немедленно дать Марии что-то, что не сломается в пальцах и не лопнет в кулаке, иначе последствия непредсказуемы. Константин осторожно взял ее правую ладонь и пристроил на свое запястье. Ого! Вот это хватка!
Она вдруг отпустила его. На глазах великого князя творилось чудо, обратное тому, которое увидел Пигмалион: живая женщина почти мгновенно превратилась в статую, даже глаза застыли, уставившись в одну точку. Впрочем, ожила она довольно быстро.
— Филимонов, да? — интонация была сейчас сугубо деловитой, как будто не Мария только что задыхалась и сипела.
— Филимонов?
— Транспортная корпорация Филимонова. Вся эта история началась вскоре после того, как я обратила внимание Совета на некоторые нюансы, и в результате Андрей Ефремович пролетел мимо тендера с обидным свистом. Мимо тендера и мимо разнообразных вкусностей, связанных с ним. Меня надо было убрать из Совета, а лучшего предлога, чем скандал, связанный с разводом, не найти. «После этого», конечно, не означает — «вследствие этого», но в совпадения я не верю. А вы?
— Я — тоже, — кивнул Константин, украдкой растирая свою руку там, где как пить дать завтра появятся синяки от вцепившихся пальцев. — Пока ничего точно неизвестно, действовали через цепочку посредников, но очень может быть, что Филимонов.
— Или кто-то, чье финансовое положение сопоставимо с его. Как верно заметил классик, чтобы убить человека при помощи женщины, нужны очень большие деньги.
Вопрос вертелся у великого князя на кончике языка и, в конце концов, сорвался:
— А почему вы думаете, что в результате скандала из Совета ушли бы именно вы?
— Кто-то из нас двоих должен был. Если бы ушел Никита, это блестяще подтвердило бы слухи о нашей с вами связи. Одно дело валять дурака и морочить простофиль, но в данном случае… у тех, кто это устроил, в консультантах кто-то на редкость умный и терпеливый, — несколько неожиданно заключила Мария.
