— Речь как раз пойдет про твою драгоценную Веронику.
— Безопасники выяснили что-нибудь? — я тут же подобрался, — про долги? Друзей Кирилла?
— Наши безопасники — бестолковые бараны. Ни черта они не узнали. У них все гладко и ни единой зацепки. Я тут еще одного товарища попросил покопаться…
— Так, рассказывай, чего тянешь, — я начинал сердиться.
— Нееет, — протянул он, — чтобы оценить всю прелесть ситуации, это надо не рассказывать, а показывать.
— Дем, что за спектакль? Трудно просто сказать?
— Будет тебе сейчас спектакль. Давай. Гони ко мне. Все равно ты ее сам не найдешь, куда угодно могла уйти. Я пока болванов из службы безопасности напрягу, пусть ищут, по номеру пробивают. На это-то мозгов у них должно хватить. — он отключился, так и не сказав ни слова по существу.
Я бросил телефон в бардачок и завел машину, с удивлением заметив, что руки мелко подрагивают. В такт их гудело внутри, под сердцем. А еще поднималось странное ощущение надвигающейся катастрофы. Будто я стою на берегу моря и наблюдаю за тем, как издалека приближается огромная темная волна, и не спрятаться от нее, потому что тело словно не живое, не слушается.
— Черт, — прошипел, когда машину лихо тряхнуло на колдобине. Я выехал из разбитого двора на нормальную дорогу, лихо развернулся через двойную сплошную и, втопив педаль газа в пол, погнал к Демиду, чувствуя, как с каждым мигом усиливается внутреннее напряжение.
* * *
— Привет, — стоило только Демиду открыть дверь, я тут же попер в атаку, — что за балаган ты устроил?
Настроения играть в игры не было совершенно. Внутри пульсировала пустота и расползалась черная пустыня. Я запутался. Заплутал в трех соснах, окончательно потеряв покой, и теперь не знал, как выбраться из западни.
Демид выглядел потрёпанным.
Усталый, под глазами темные круги, взгляд потухший, выжженный.
— Пойдем, покажу, кое-что.
— Надеюсь, это важно и стоило того, чтобы я к тебе через весь город мчался, как в зад ужаленный.
— Идем, — бесцветно сказал он и направился в кабинет.
Мне ничего не оставалось кроме как разуться, скинуть верхнюю одежду и отправиться следом за ним, бухтя себе под нос, словно старый вечно всем недовольный дед. Впрочем, брат меня не слушал, просто скрылся за дверью в своем рабочем логове, а когда я туда зашел, он уже копался в баре.
— Ты пока на своей Веронике снова залипал, я тут проверил кое-что, — он достал стаканы, почти целую бутылку коньяка. Зубами вытащил пробку и отплюнул ее в сторону.
— Никто ни на ком не залипал, — огрызнулся я.
Брат только рукой махнул, дескать, заткнись уже и не позорься.
— Безопасники наши ничего не нашли, и я подозреваю почему. А вот приятель мой накопал много интересного. Начал с друзей, ухватил подозрительную ниточку и в результате раскрутил такой клубок, что…
— А можно без загадок? Просто сухие факты. Что, где, куда, когда, сколько. Все. Больше мне ничего не нужно.
Демид посмотрел на меня долго, пристально, задумчиво, будто решая, стоит со мной говорить на эту тему или нет. Внутри крепло желание послать его подальше. В башке и без того все кипит, проблем выше крыше, Вероника черт его знает где, а тут он в три часа ночи со своими тайнами Мадридского двора.
— В общем, это смотреть надо, — наконец, сказал он и протянул мне стакан коньяка. Полный, по самые края. Будто не крепчак предлагал, а клюквенный морс. Я не торопился его брать, вместо этого недовольно смотрел на братца.
— Давай, давай, бери, — невесело подбодрил он, — Поверь, без этого будет хуже.
Я в полнейшем недоумении взял дурацкий стакан.
— Садись, — Демид кивнул на кресло, — сейчас кино смотреть будем.
— Комедию?
— Ужасы.
Он развернул ко мне монитор и сел на соседнее кресло.
— Ты ролики в интернете смотришь? — меланхолично спросил брат, что-то набирая в поисковой строке.
— У меня нет на это времени.
— Вот и у меня не было. А там, оказывается есть очень любопытные и познавательные вещи, — он залпом отхлебнул четверть содержимого стакана и даже не поморщился.
Скептично отставив свой стакан в сторону, я наблюдал за тем, как он ищет канал. Название какое-то дурацкое, типа «беру то, что хочу», и на заставке Бэтмен.
Какая-то херня, по-моему.
— Готов? — поинтересовался Демид, — а впрочем не важно.
Он нажал пуск и на экране появилась темная картинка. Какая-то улица или площалка, мутный фонарь вдалеке. Ни черта не понятно. Камера, в руках у чувака, который это снимал, нещадно болталась из стороны в сторону.
— Что это за дерьмо?
— Ты смотри, смотри.
Я смотрел. И ни черта не понимал. Сквозь серую муть смутно угадывались силуэты машин. Парковка какая-то вроде, не разобрать.
— Дем…
— Да смотри уже! — рявкнул он таким тоном, что пришлось заткнуться и уставиться на экран. Мне надо искать Веронику, а вместо этого я смотрю какое-то дурацкое кино, снятое хреновым режиссером.
Наконец, этот придурок додумался что-то поправить на камере, и картинка стала отчетливой. Ночь, парковка, фонарь. Большая черная машина, нагло сверкающая чистыми боками. Красивая. Я когда-то такую покупал, один в один. Правда счастье было недолгим.
— Это же… — на меня накатило узнавание, когда взгляд скользнул по тускло подсвеченным номерам.
— Угу, — только и промычал Демид, не отрывая взгляда от монитора.
В кадре появился какой-то хрен. В капюшоне, натянутом на голову и темной маске, скрывающей верхнюю часть лица. В его руках была канистра.
Я даже вперед подался, когда она он начал щедро поливать капот моей машины.
Да какого черта?
Хулиганы отбежали в стороны. Чиркнула зажигалка и через миг внедорожник потонул в урагане пламени.
— Твою мать, — я вскочил с кресла.
— Дальше смотри, — жестко приказал Демид.
Я и смотрел, жадно впиваясь взглядом в фигуру утырка, спалившего мою новую машину. Я ведь на ней тогда и недели не откатал!
Он что-то победно орал, прыгал, как бабуин возле банана, будто подвиг какой-то совершил. Возмездие, или революцию или еще хер знает что. Потом обернулся в камеру.
— Ну, как вам, ребята? — голос хриплый, из-за треска огня на заднем плане, даже толком не разберешь, — Ставьте пальцы кверху если вам зашло.
Дебил! Найду — урою. Шкуру живьем спущу. Эти самые пальцы выдеру и одно место затолкаю, по самые гланды.
— Ждите новых голосований. До встречи! — показал два больших пальца и победно ухмыльнулся, стоя в отсветах алого пламени.
