себе дал: если найду живой – женюсь! – выпалил Петр. И тут же пожалел о своих словах. Не надо напоминать Эле об этих страшных событиях. Он встал, обошел стол и неловко обнял ее. – Ну, Эль… Я же тебя… это… обесчестил! И как порядочный человек, должен жениться!
После паузы она тихо рассмеялась. Прижалась.
– Ну, раз должен – куда деваться. Но при одном условии.
– Каком? – и тут же догадался. – Нет. Эля, нет!
– Петя, ты же все равно скажешь мне «да».
– Скажу в ЗАГСе!
– И в ЗАГСе тоже.
***
– Мама, папа, знакомьтесь, это моя невеста, Элина. Эля, это мои родители, Тихон Аристархович, Варвара Глебовна.
Варвара Глебовна с удовольствием разглядывала уже виденную раньше стройную светловолосую девушку. И все же не могла не умиляться – где-то внутри – гордости, с которой старший сын произнес: «Это моя невеста». Но благолепие и умиление длились недолго.
Потому что их будущая невестка, всплеснув руками и воскликнув: «Это невероятно!», в два шага подлетела к мужу Варвары, Тихону Аристарховичу Тихому, остановилась совсем рядом с ним и уставилась на него внимательно широко распахнутыми глазами. Муж замер, в ответ глядя на будущую невестку с некоторой опаской.
А Элина покачала головой, словно не верила своим глазам. А потом произнесла с придыханием:
– Боже мой, какая натура… Какая фактура…
Муж кашлянул. Варвара видела, что он совершенно не понимает, что происходит. А такое состояние было для Тихона Тихого большой редкостью.
– Я тоже очень рад знакомству с вами… Элина, – наконец произнес он.
Эля отмахнулась от этой вежливости, как от чего-то малосущественного.
– Пообещайте мне! – она порывисто схватила будущего свекра за руку. – Пообещайте мне, я вас прошу!
– Да… кхм… конечно… только о чем речь? – муж даже не пытался высвободить свою руку из Элиных пальцев, и только свел вместе брови в попытках понять происходящее. Варвара покосилась на сына и увидела, что он с трудом сдерживает улыбку. Так. Что это за домашняя заготовка у молодых?
– У вас такое лицо, – торопливо заговорила Элина. – Такой лоб. Такие надбровные дуги… Нос… Форма подбородка… Выражение лица… Шея… Плечи… Фигура... Да все… Ой, я не знаю как объяснить! – с досады она даже притопнула ногой. – Знаю только одно – вы должны мне позировать!
Варвара с удовольствием наблюдала за тем, как сошедшиеся на переносице брови взметнулись вверх.
– Что… гхм… простите?
– Я буду делать ваш бюст! Голову, то есть!
Слева послышался отчетливый смешок. А ведь София говорила, что девочка – скульптор. Но что она настолько… Как говорится, на всю голову скульптор…
– Элечка, при всем моем уважении, – муж явно пытался выкрутиться из довольно новой и неожиданной для него ситуации. – Не надо мне делать голову, она у меня уже есть, и вполне меня устраивает.
Элина смотрела на Тихона Тихого умоляющими глазами олененка Бэмби.
– Пожалуйста… Всего один… или два сеанса… Но не больше трех! Это не отнимет у вас много времени…
– Эля, право, это очень неловко. Я не представляю, что из меня когда-нибудь будут…. – Варвара с изумлением видела, как ее муж не может подобрать слов. И это Тихон-то! У которого с возрастом просто в любой жизненной ситуации находились в немалом количестве нужные слова. И ненужные тоже. Но не теперь. Ай да Эля.
– Бать, соглашайся, – послышался голос Петра. – Поверь мне, голова – это не самый экстремальный вариант.
Эля метнула на жениха какой-то очень уж…. пламенный взгляд. На ее щеках появился легкий румянец.
– Я вас уверяю… – Эля вдруг принялась говорить совсем другим голосом. Когда с мужчиной – очень взрослым, умудренным жизнью и убеленным сединами мужчиной, говорит таким тоном молодая красивая женщина – то даже у него оказывается очень мало шансов устоять. А Эля продолжала ворковать. – Тихон Аристархович, в этом нет ничего особенного. Вы просто будете сидеть. Смотреть в телефон или читать книгу. Я очень быстро сделаю наброски. Я буду согласовывать с вами все этапы! Я вам обещаю – просто не может получиться так, что вам не понравится результат!
Тихон молчал какое-то время, явно ошарашенный этой страстной просьбой. Бросил беспомощный взгляд на Варвару, но она лишь развела руками. Молодые красивые женщины – это уже вне поля моего влияния, дорогой. Ты давно взрослый мальчик, справляйся сам.
– Эля, давайте, мы вернемся к этому вопросу чуть позже, – наконец проговорил муж. – У нас сегодня на повестке дня блины. Пойдёмте есть блины.
– Пойдёмте, – обманчиво легко согласилась Эля, непринужденно беря будущего свекра под руку. – Будем есть блины и обсуждать, когда вам удобнее позировать.
– Будем есть блины и обсуждать вашу с Петром свадьбу, – не остался в долгу Тихон Тихий, похлопав по женской руке, лежащей на его. – А уж потом и до остального дойдем. Свадьба – это важнее, так ведь?
– Так, – согласилась Элина. – А вы знаете, как сейчас льют бронзу? Это очень интересно!
Варвара так увлеклась этим диалогом, что даже вздрогнула, когда старший сын взял ее под руку.
– Твоя ставка, мама?
Варвара Глебовна с удовольствием оперлась на руку сына.
– Ты Элечку, конечно, лучше знаешь. Но у меня нет сомнений, что она отца дожмет. Вопрос лишь в сроках. Думаю, год-полтора.
– Полгода.
– По рукам?
– По рукам.
***
– Ветров передал дело прокурору.
– Штирлиц понял, что пастор умеет отлично ходить на лыжах…
Кораблев расхохотался.
– Отлично умеет, Петр Тихонович! У него все четко, по полочкам – как в аптеке. Ни одно деяние не ускользнуло от его острого взгляда в очках. Обвинительное заключение – просто песня!
– Так, может, с Ветровым останешься? Он тебя хвалил.
– Нет, не хочу.
– Ну и правильно. Тебе пора уже в самостоятельное плавание пускаться.
– Петр Тихонович…
– Пора, Арсений Мирославович, пора.
Кораблев для виду посопел, но Петр видел, что Арсений доволен. И в самом деле, пора двигать парня по служебной лестнице.
– Один только вопрос остался, Арсений.
– Какой?
– На свадьбу придешь, коллега?
– Приду, коллега.
***
– Элечка, я совершенно не понимаю… Ну почему ты не хочешь? Этого же любая девушка хочет! Чтобы белое платье, белая фата.
– Простите, Варвара Глебовна, – покаянно вздохнула Элина. – Я, наверное, и в самом деле, какая-то не такая.
