руках несёт в дом. В душе он бережно моет меня, трепетно смывая кровь с моих бёдер и не только с них. И мне совершенно не стыдно за эти интимные процедуры. Он теперь мой! Ему можно всё! Мне до бунта бабочек в животе приятна его забота. И то с каким обожанием он сейчас смотрит на меня.
Я счастлива!
Глава 17
День тринадцатый или все по своим местам
Как же приятно притворяться спящей. Я чувствую его любующийся взгляд на себе, легкие прикосновения. Аккуратно убирает со лба прядку волос, нежно касаясь губами виска. Я с трудом сдерживаю улыбку, мне хочется продлить это мгновение. Он шепчет едва слышно «Моя девочка, моя женщина, моя». От его слов внутри всё вибрирует и радуется. Как бы во сне кладу руку на его бедро. В ответ он ещё крепче прижимает меня к себе. Наши обнажённые тела переплетены, а сердца стучат в унисон. Как же сладко просыпаться в объятиях любимого.
Мой «сон» прерывает звук телефонного звонка. Игорь протягивает руку и берёт смартфон, хмурится, смотря на экран.
– Алло, Константин Георгиевич, что случилось? – шепчет он в трубку.
Я приоткрываю глаза, обозначив пробуждение. Игорь виновато целует мои волосы.
– Извини, – одними губами произносит он, внимательно слушая звонящего. – Выезжаю. Без меня ничего не предпринимать, никаких документов им не давать. Как, как? Скажи, что документы в сейфе, а ключ только у меня.
Игорь встаёт с постели, напряженно о чём-то думая, быстро одевается. Идёт к двери. Я провожаю его взглядом, боясь даже слово произнести. Возвращается, растерянно смотрит на меня. Наклоняется, нежно целует в губы.
– Прости, что оставляю тебя одну. Не так я хотел провести это утро.
– Что произошло?
– Прокуратура пожаловала, – говорит он, после несколько секунд тишины. Не привык он ни с кем делиться своими мыслями.
– Зачем? – испуганно спрашиваю я.
– Вот и мне хотелось бы знать – зачем, – задумчиво произносит он. – Не волнуйся, – проводит ладонью по моей щеке. – Ни я, ни твой отец не делали ничего противозаконного, бизнес чистый. Почти. Но за содеянное, максимум налоговая может штраф выписать.
– Держи меня в курсе.
– Как будет возможность, сразу позвоню.
Взяв портфель с рабочего стола, Игорь поспешно уходит. И мне становится холодно одной в его постели. Завернувшись в одеяло, как в кокон, решаю ещё поспать. Но моему плану не суждено сбыться. Стоит закрыть глаза, как трезвонит уже мой телефон и по рингтону я уже знаю, что за любопытная «рыжая морда» звонит в такую рань.
– Ну, как? Было? – интересуется Зоя, как только я отвечаю на её звонок.
– Нет, – спокойно говорю я, ехидно улыбаясь. Хорошо, что она не видит выражения моего лица.
Не хочу рассказывать им о том, что всё было. Это моё личное, волшебное, ни с кем не хочу обсуждать это, словно очередную сплетню. Пусть в их глазах я проиграю спор, не важно. Я отдалась ему не для того, чтобы выиграть, а потому, что влюбилась, потому, что исполнилась моя мечта. Ещё девчонкой, играя в куклы, я мечтала о большой и взаимной любви. Повзрослев, я не перестала мечтать, мои грёзы пошли дальше свадебного платья и трехъярусного торта со статуэтками по центру, я представляла, как отдамся в сильные и надежные мужские руки, которые трепетно и бережно научат меня любить. Мне хотелось, чтобы именно с такими эмоциями, ощущениями внутри меня произошёл первый раз. Немного жаль, что девчонки променяли это чистое и прекрасное чувство на спор. Отдаться мужчине только ради того, чтобы избавиться от девственности, как от чего-то постыдного и мешающего тебе, только лишь потому, что тебе уже восемнадцать, это ничтожно и глупо. Восемнадцать – это ж не конец жизни, это не восемьдесят восемь, в конце концов. Куда мы спешим? Как наивно мы рассуждали, считая себя взрослыми. Я это только сейчас поняла.
И я искренне рада, что Игорь не поддался на мои провокации и не затащил меня в постель раньше. Тогда я не испытывала к нему то, что испытываю сейчас, тогда было бы грязно и пусто внутри меня, увы, но волшебства бы не случилось. А сейчас я счастлива, а счастье любит тишину, вот я и буду тихонечко молчать и наслаждаться.
– Как нет? – с досадой в голосе спрашивает Зоя.
– А вот так, я уснула, пока мы фильм смотрели, а потом он меня до постели донес. И на этом всё, рассказывать больше нечего.
– Не мужик, а рыцарь какой-то, – недовольно бурчит подруга. – А у него там точно работает?
«Ещё как работает» чуть не брякнула я, но вовремя прикусила язычок.
– Вынуждена признать, что я проиграла, – тяжело вздохнув, произношу я.
– Рано сдаёшься, у тебя ещё сутки, – подбадривает меня подруга.
– Всё, хватит, не хочу больше.
– Белый флаг?
– Да.
– Хочешь, мы сейчас приедем?
Нет! Нет и ещё раз нет! Это будет не просто, одно дело соврать по телефону, другое смотря глаза в глаза. Выскакиваю с постели, ещё держа телефон в руке, и бегу в ванную комнату, смотрю на себя в зеркало. Они точно меня раскусят, да у меня на лице написано, что я всю ночь грешила, сладко грешила. Пытаюсь выглядеть серьёзно, но губы сами растягиваются в улыбке и глаза предательски блестят.
– Нет, Зоя. Я собираюсь в спорткомплекс. Хочу поговорить с Морозовой.
– Тогда увидимся завтра.
– Да, до завтра.
Завтра мой день рождения и папа должен приехать. Папа… А если он будет против наших с Игорем отношений? В груди тревожно защемило, я очень люблю отца и никогда не перечила ему, всегда стремилась быть лучшей, чтобы он гордился мной. Я не хочу видеть в его глазах разочарование, но назад пути нет. Я теперь с Игорем и папе придётся принять этот факт. Даже представить страшно, что будет завтра. От волнения внутри всё колышется, представляю, как завтра меня в буквальном смысле будет трясти. Перед соревнованиями или экзаменами я ни разу не испытывала подобный мандраж.
Нужно срочно себя занять, а не то сойду с ума от мыслей. Убрав в спальне Игоря, я иду в свою комнату. В гардеробной выбираю длинный хлопковый сарафан свободного покроя, сандалии на бамбуковой подошве без каблука. Нога немного ноет, и я затягиваю её эластичным бинтом. Раз уж брякнула подруге, что еду в спорткомплекс, то видимо, туда всё-таки стоит съездить. С тренером мы так и не пообщались, а расставить все точки над «и» необходимо, чтобы завтра начать свою взрослую жизнь с чистого листа. Перехватив в столовой пару бутербродов
