Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
случаются в зрительных залах, работают сейчас на Маргариту.
В полдень Дети Луны ушли, как обычно, к S-Bahn, и Маргарита ушла с ними.
Лю ощутил сожаление – и предвкушение завтрашней встречи.
Маргарита придет, и он начнет с ней неслышный поединок. Напишет ночью свою мелодию, в которой само посольство будет музыкальным инструментом: все его охранные колокольцы, отпугивающие духов, двери, трубы, флаги, окна, голоса служащих. А главную ноту поведет водяная гармоника, питаемая источником, что струится у корней священной сосны, источником, где течет, обращаясь в замкнутом цикле, влага горных потоков Фадан.
Лю остался ночевать в посольстве. У него было особое помещение в глубине подвала, ближе к корням земли. Строители оставили там вместо стен старую кладку разрушенных домов: открытый вход в изнанку города, в самые его потроха.
Он медитировал, улегшись на тростниковой циновке, но будущая мелодия не отзывалась. Лю слышал только голос Маргариты и не мог изгнать его. На коже выступил обильный пот, будто начиналось воспаление. Ломило суставы, тянуло мышцы.
А когда голос певицы стихал, облегчения не приходило. Он слышал вместо успокаивающей тишины то странное и грозное молчание, что издавна пугало его в Берлине. Оно было рядом. И оно нарастало, готовясь – он впервые понял это – разрядиться, разродиться оглушающим, громоподобным звуком.
После полуночи он забылся неглубоким сном. Он слышал Детей Луны, говоривших на разные голоса то, о чем они молчали на допросах.
– У человека есть два времени. Время Солнца. Время бодрствования. И время Луны. Второе время. Оно течет, пока человек спит. Обычные люди его не знают, не проживают. Оно подобно силе лунного притяжения, силе приливов и отливов. И оно тоже движет судьбу. Его, лунное время, мы, Дети Луны, и заклинаем… Все ваши правительства, идеологии и политические системы, религии и философские трактаты – порождены дневным временем. Созданы наследниками тех первых людей, что боялись отойти во тьму от огней первобытных костров. Обрабатывали кремень для топоров и месили глину для горшков. Изобретали знаки, боясь утратить мудрость, создавали овеществленных богов и придумывали иерархии власти.
В древней ночи, в беспросветной мгле, был только бесплотный звук, только звуки смертей и рождений, схватки и охоты, рев и писк, вопль и томительный стон… И рядом с вами жили те, кто пошел другой дорогой. Кто верил ночи, а не дню. У кого нет истории, такой, какой ее понимаете вы; их оружие древне́е костяных стрел и бронзовых секир. Оно родилось в потемках мира, когда руки человечества еще были пусты, не знали орудий и мир отзывался напрямую звуку, единственному инструменту, что человек несет в себе…
Лю очнулся. Ему было нестерпимо холодно. Пот иссяк. Озноб утих. Тело ужалось, отвердело. Он не понимал, вернулся ли он в явь – или провалился глубже в сон, и пробуждение ему лишь снится.
Внезапно Лю ощутил себя чем-то огромным: гигантской металлической каплей, подвешенной во чреве летающей машины. Он теперь был – она, беременная взрывчаткой, имеющая имя, написанное шутниками-техниками мелом на стальном боку: Маргаритка.
Взревели моторы, машина тяжело взлетела и взяла курс на восток. Рядом были слышны шумы еще множества машин, которые несли другие бомбы. Но Маргаритка была самая большая, самая мощная; единственная в этом рейде.
Донеслись близкие разрывы. Машину качнуло, мелкий горячий осколок пробил обшивку самолета и ужалил металлическое тело Маргаритки, вгрызся у самого хвоста, что-то перебив там, нарушив связь деталей. Летающая машина накренилась, разошлись створки люка, впуская ревущий воздух ночи. Маргаритку вышвырнуло во тьму, где гуляли косые призрачные лучи прожекторов и вспухали темные облачка разрывающихся зенитных снарядов.
Он, на мгновение отделившись сознанием от Маргаритки, успел увидеть “летающую крепость” с пылающими моторами правого крыла, успел понять, что летчики ранены и постараются увести самолет обратно к Западу, но не успеют. Бомбардировщик обречен, он косо валится с небес над огненным городом, его тянут к себе, примагничивают черные болота Бранденбурга, его последний полет провожают локаторные станции, что стоят на песчаных холмах, поверх капищ каменного века.
Летчики сбросили бомбу, Маргаритку, шеститонную уничтожительницу бункеров, прежде времени, в тщетной попытке облегчить самолет. Он успел увидеть безоблачное небо и полную луну – плохая ночь для налета, машины как на ладони для зенитчиков и истребителей, верно, метеорологи напортачили с прогнозом, – и тут его сознание втянуло в каплю бомбы.
И они понеслись вниз, к озаренным пожарами кварталам. Лю мгновенно узнал местность: вот канал, отражающий фосфорный свет луны, вот станция S-Bahn, вот разрушенный дом, на месте которого встанет потом посольство…
Маргаритка не понимала, что взрывной механизм выведен из строя, и стремилась вниз со всей тяжестью исполняемого предназначения. Поверхность ударила в лицо, но не сдержала напора. Почва расселась, расступилась, пропуская бомбу глубже мостовой и фундаментов, канализационных труб, глубже всех слоев города, – туда, где земля не знала ни лопаты, ни плуга.
Лю снова очнулся. Встал, пошатываясь, будто получил сокрушительный удар в корпус. Прошелся вдоль стен – на цыпочках, осторожно. Вспомнил старого немца, строительного чиновника, что помогал ему с выбором места для посольства.
Немец жаловался, как сложно строить в этом городе, потому что он нашпигован старыми бомбами и многие еще опасны. Рассказывал о типах бомб.
Лю принял его слова всерьез. Саперы проверили, пронюхали землю, отследили котлованные работы – и ничего. Немец, герр Дёренмайер, поздравил его.
Теперь Лю слушал, стараясь не дышать. Его предупредили еще утром: то объявление о бомбе на платформе, а он не внял! Вокруг была посольская земля, суверенная территория, освященная духом Кидань. Но внизу, глубоко под посольством, земля хранила прошлое этой страны, она была – чужая, как Луна.
Лю побежал наверх, в кабинет – упредить, приказать, чтобы девчонку, не важно как, какой ценой, убрали с моста, не подпускали к зданию, заткнули ей рот. Иначе она вновь запоет, используя Детей Луны как оркестр, резонатор, и разбудит шеститонную Маргаритку, предназначенную разрушать бункеры, проникшую слишком глубоко и потому не найденную опытными саперами, – никто ведь не рассчитывал, что Маргаритка, предназначенная для самых защищенных целей, может тут оказаться.
Он проспал; Дети Луны уже были на мосту. Лю в отчаянии охватил их взглядом, посчитал, не считая, и осознал, что ее, соперницы, врагини, нет.
Она не пришла.
Лю, пошатываясь, не обращая внимания на удивленные взгляды, вышел в сад перед посольством.
Дети Луны тянули свои гимны – обычные, хранящие эхо силы, но после оперного голоса Маргариты Кирено совсем не страшные.
Лю вслушался, улыбаясь, почти поверив, что его вечерние медитации отпугнули ее, отвратили от замысла; вслушался с предельной
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
