меня за несуществующий хвост, и я выдала правду:
— Старшие служанки часто так говорили.
— Лучше не повторяй, — серьезно сказал Орсен.
— Почему? — спросила я, прикладывая ключ-камень, чтобы закрыть дверь в нашу с госпожой комнату. Ладно-ладно, несколько ключей — штук тридцать, не больше. Но я же должна убедиться, что в комнату никто лишний не попадет?
— Потому что это фраза из одной… специфической книги, которая наверняка не в твоем вкусе.
— Ты так уверен, что она не в моем вкусе? А вдруг эта книга — моя любимая?
— Твоя любимая книга — это «Похождение златовласого эльфа по ложам гарема правителя вампиров?» Однако, неожиданно. А казалась такой милой и приличной, — разочарованно покачал головой Орсен.
Ой. Ой-ей-ей.
Мало. Мало я Орсена покусала. Надо было вообще руку отгрызть!
— Эй, Кэра, я же шучу. Не нужно так плотоядно смотреть на мое второе запястье, — рассмеялся Орсен.
А я не стала смеяться, я постаралась мило улыбнуться и демонстративно щелкнуть зубами:
— В следующий раз я буду грызть тебя за что-то более ценное.
Вот так переругиваясь и перекидываясь остротами, мы дошли до входа в адский уголок.
— Райский, Кэра, уголок райский!
— Посмотри еще раз на то, как выглядит дверь. На ней в качестве украшения пегас, пронзенный штырем, — возмутилась я. А что? Животинок я любила. Особенно, конечно, в жареном виде, но и живьем тоже. А пегас — вообще скотина очень полезная: и возить может, и в горах ас, и шерсть можно на амулеты продавать, и даже экскременты ценятся на вес золота! А они его, пусть и игрушечного, прутом.
— Кэра, он просто был неудачно закреплен, — вздохнул Орсен, рассматривая сию композицию.
— Да-да, наш повар, когда случайно подбил одного дракона из арбалета, тоже как-то сказал: он просто неудачно закрепился на верхушке замка. Ладно, опустим это, пойдем уже выяснять все про Савера Троста.
Когда мы вошли, нас встретила милая девушка с позолоченными волосами. Интересно, западет на нее Орсен? Не, не западет. Он, почему-то, вместо того, чтобы вежливо поговорить со златовлаской, взялся поправлять мой пояс на платье:
— Ты тут неправильно закрепила, дай-ка мне…
— Ой, что с вашим запястьем? — вдруг воскликнула эта девица.
— Ах, это? — спросил Орсен, поднимая погрызенную мной руку повыше. — Неудачно потренировался.
— Угу. С белками. Повезло, что без руки не остался, — злорадно хихикнула я.
Глава 39
Райский уголок — это целая улица с разными заведениями для влюбленных: уютными чайными или кофейными домиками, ресторанами на любой гномий, волчий, троллий или драконий вкус. Отличаются не только вид заведений, но и заведения для разных видов отношений.
— Это как? — спросила я девицу, дававшую инструкции, на что та подозрительно захихикала и посоветовала ориентироваться по пегасам.
А что еще стоило ожидать от места с таким названием, как райский уголок? Что-нибудь радужное, розовое, мерцающее и обязательно с единорогами? Тьфу, то есть с пегасами. И да, разница есть. Первые — это злобные кусучие твари, предпочитающие жрать человечину, которая много нагрешила в этом мире. А вторые — добродушные милые создания со странной любовью к девственницам.
Так вот, про пегасов мы с Орсеном мало что поняли, но послушно закивали. Хотя Орсен и попытался что-то выяснить, но, как оказалось, обаяние занятых (пусть и понарошку) драконов не работает. Поэтому пришлось идти в разведку с минимумом информации.
Пегасы на крышах заведений и впрямь были разными: розовенький с голубеньким (в большинстве своем), голубенький с голубеньким, розовый с розовеньким…
— Это что еще за нестандарт такой? — буркнула я себе под нос, но какой-то оборотень из кошачьих — вот уж у кого слух как у драконов! — ответил мне насмешливо:
— Это еще стандарт. Мальчик с девочкой, мальчик с мальчиком, девочка с девочкой…
Орсена рядом со мной аж перекосило, а я не сдержалась:
— А что тогда стандарт?
Оборотень кивнул на фиолетовое здание. Я подняла взгляд на крышу и увидела двух пегасов. Правда, одного с крокодильим хвостом. Признаюсь, тут моя фантазия и спасовала. Драконий Боженька, зачем я вообще сюда поперлась? Да еще и с Орсеном. Кстати, об Орсене, почему это он идет молча и с такими странными глазами. Оквадраченными.
— Эй, куда нам лучше сейчас пойти? — я дернула его за рукав, пытаясь привлечь внимание.
— Лучше всего, конечно, домой, но придется зайти в заведение Берберры. По крайней мере, там кое-кто бывал чаще всего. Давай-ка отойдем от этого здания с двумя голубыми конями подальше, — нервно сказал Орсен.
Надо же, а таким смелым казался! Я не сдержалась и ехидно-ласково заявила:
— Если вдруг увидишь таких опасных для драконов голубых… пегасиков, то так и быть — можешь спрятаться за мою широкую спину.
— Спасибо за твое предложение, Кэра, но, боюсь, чтобы спрятаться за тебя, мне придется сложиться несколько раз пополам. Драконы, знаешь ли, не слишком компактные существа.
— Надо же, такие большие, а такие боязливые! — ответила я.
А Орсен схватил меня за руку и уверенно повлек за собой.
— Эй, мы разве не должны изображать влюбленную парочку? — спросила я, понимая, что уж на кого-кого, а на влюбленных мы не тянем.
— Должны, конечно. Мы и изображаем, заметь.
— Думаешь, когда ты тащишь девушку вперед с такой силой, то это можно воспринять за лик любви?
— Нет, конечно. Но за лик страсти — вполне. А мы как раз идем туда, где это поощряется.
Честно сказать, когда Орсен завел речь о лике страсти, то я подумала о еде. Серьезно, какая еще страсть может быть? Конечно, у меня любовь к ядам и колюще-режущим предметам, у него — к золоту, но вы же понимаете, что страсть тут имелась в виду обоюдная! А с общей страстью все довольно однозначно: мяско-о-о, морепродукты-ы-ы…
Жареные ребрышки, отбивные, мясо в горшочке, запеченные мидии, креветки в соусе, кальмары с хрустящей корочкой…
Пока мы шли к нужному зданию, я так погрузилась в эти фантазии, что мое глупое мечтательное выражение лица можно было принять за влюбленное. Даже Орсен, перед тем как открыть мне дверь и пропустить внутрь, шепнул восхищенно:
— А ты отличная актриса! Я почти поверил, что ты на седьмом небе от счастья из-за свидания со мной!
Только удовольствие от комплимента перекрыл шок при виде… интерьера борделя. А как еще можно назвать здание, внутри которого все было в красно-бордовых оттенках — традиционных цветах домов радости, терпимости и сексуального счастья для «могучих» и «не-могущих»?
Так вот о каком лике страсти говорил Орсен, драконьи предки выдери его под хвост! Вслух я, разумеется, ничего не сказала. Все силы уходили на то,
