и исчезло за окном.
На стене у окна я увидел пятно, от которого к полу устремились тонкие темные потеки.
«Промахнулся, — сказал Ордош. — Слегка».
«Ты убил его?!»
«Грязно сработал. Теперь вряд ли поверят, что лопоухий совершил самоубийство. Хотя… если представить, что он взял хороший разбег и не вписался в оконный проем…».
«Ты сошел с ума, колдун?! Что ты творишь?!»
«То, что должен, дубина».
«А как же… его память? Ты хотел просмотреть ее».
«Уже не хочу. Твой… друг рассказал нам, каким ядом отравили герцогиню. За этим мы сюда и приходили. А приобщаться к тайнам жизни в мужских кварталах я не горю желанием. Да и тебе, думаю, эта тема не интересна. Проблема гаденыша в том, что он не родился глухим: вы с бывшим архимагом слишком о многом здесь разболтали. Приди в себя, Сигей! Сейчас не время раскисать! Нам нужно приготовить противоядие. И вылечить великую герцогиню».
* * *
— В алхимическую лабораторию, — сказал я. — Дорогу знаю.
Прошел мимо Астры. Не проверяя, последовала ли та за мной, побрел по коридору.
«Взбодрись, Сигей! Думай о предстоящем деле. Сейчас главное — противоядие», — сказал Ордош.
«Я о деле и думаю», — сказал я.
Соврал. Сейчас у меня в голове был лишь голос колдуна. А там, где обычно копошились мысли — звенящая тишина.
Глава 19
Тройке и Четверке колдун велел охранять вход в лабораторию. Процесс изготовления жабьего камня недолгий, но требует внимания и своевременной подачи набора заклинаний. Не хотелось бы, чтоб я или Ордош отвлекались на нежданных гостей.
Астру я усадил в тот угол, где неделю назад спала Мая. Но усыплять ее мы не стали. В этот раз никаких тайных операций проделывать не собирались.
Я расставил на рабочем столе ингредиенты, включил вытяжку. Вид алхимического оборудования, склянок на стеллажах и витающий в воздухе специфический запах привели меня в чувство, настроили на работу.
«Не споришь, не жуешь сопли, четко выполняешь мои распоряжения, — сказал я. — И без самодеятельности!»
«Как скажешь, Сигей. Без вопросов. В этой комнате ты главный. Командуй», — сказал Ордош.
«Тогда приступим…».
* * *
«Охлаждай», — сказал я.
«В рецепте сказано…».
«Делай, говорю!»
Ордош бросил заклинание в густую коричневую кашицу, что бурлила в стеклянной ванночке. Та испустила похожий на кваканье звук. Скукожилась.
«Что за споры, колдун?!»
«Был не прав, Сигей. Прости».
Поверхность кашицы затвердела, покрылась инеем, приобрела зеленоватый отлив.
Преобразование прошло успешно. Как всегда.
Вид у жабьего камня или, как еще его называли, «жабы» получился не слишком привлекательным. Но это не беда. Сойдет.
«Нам не требуется сейчас идеальный продукт, — сказал я. — Нет времени ждать, пока камень остынет и затвердеет сам. Нужные нам свойства он приобрел. А товарный вид нам ни к чему. Не на рынок понесем».
«Не злись, Сигей. Я уже извинился», — сказал Ордош.
Я набросил на жабий камень сложенную вчетверо рубаху, взял его в руки (он холодил ладони даже через слои ткани). Аккуратно завернул свое неказистое изделие в ткань (прикосновение камня к коже — гарантированный ожог). Ордош убрал его в пространственный карман.
Повернулся к Астре. Пока я работал, та не издала ни звука; по-моему, даже не шевелилась.
— Готово.
Астра вскочила на ноги.
— Возвращаемся к великой герцогине, — сказал я.
* * *
Голоса у входа в Крыло герцогини мы услышали задолго до того, как увидели толпящихся около него гвардейцев. Колдун заранее определил их число — семеро. Когда я появился из-за поворота, женщины уже роняли пулеметы и оседали на пол.
«Не успели мы сделать все по-тихому», — сказал я.
«Ничего, Сигей. Я тут покопался в твоей памяти и выяснил, что, если с ядом мы не ошиблись, то приводить герцогиню в чувство будем недолго».
«Жабий камень очистит ее организм от сока сонного клевера за несколько минут».
«Эти минуты будут в нашем распоряжении, Сигей. „Костлявый квартет“ сдержит порывы любых гостей, желающих ворваться в спальню герцогини. Никто нам не помешает».
Тройка и Четверка, подчиняясь приказу колдуна, помогли Астре убрать спящих женщин с прохода.
Единица и Двойка никак не отреагировали на наше появление. Невозмутимо продолжали нести дежурство у Большой спальни. Пока мы отсутствовали, их внешний вид изменился: на красных плащах зияли многочисленные дыры.
«Трусливые пошли гвардейцы, — сказал Ордош. — Устроили здесь тир. И ни одна не решилась пойти с нашими девочками врукопашную!»
«Зато все остались живы», — сказал я.
«Я и говорю: трусы. Они должны были без раздумий броситься на спасение герцогини. Грудью проложить себе путь в рядах противников…».
«Ты видел их, колдун? Где там грудь? Так, одно название. Астру возьмем с собой?»
«Конечно, Сигей. Вполне возможно, скоро снова будет стрельба. Не хотелось бы, чтоб эту бандитку подстрелили. Кто вместо нее будет управлять лошадьми? Возвращаться пешком — слишком долго. А нам не стоит задерживаться: скоро проснется Мая».
Охранять Большую спальню остался «костлявый квартет». В полном составе.
Астре я велел следовать за мной в комнату герцогини.
В спальне ничего не изменилось. Светилась одна лампа. Те же запахи.
Шеста лежала в прежнем положении. Сидевшая около нее лекарка все еще спала.
— Жди здесь, — сказал я.
Указал Астре, где нужно меня дожидаться: неподалеку от входа. Та повиновалась. Замерла у стены.
Лекарка всхрапнула. Дернула рукой.
«Колдун, она не проснется прямо сейчас?»
«Займись своим делом, Сигей. За всем остальным присмотрю я», — сказал Ордош.
Я стянул с тела Шесты одеяло, отодвинул край сорочки, оголяя герцогине живот. Сказал:
«Давай».
В моей руке тут же появился сверток.
Осторожно, избегая прикасаться к жабьему камню голыми руками, я извлек его из рубашки, положил герцогине на живот поверх пупка. Почти сразу на коже вокруг него возник ореол воспаления.
Я поднес ладонь к поверхности камня.
«Бросай заклинание, колдун. Быстрее, пока он не прожег в ее животе дыру».
Как только плетение активации вошло в жабий камень, тот задрожал. Его поверхность перестала быть твердой, превратившись в студень. В центре него образовалась воронка. Издав похожий на кваканье звук, коричневая с зеленым отливом масса просела, стала быстро уменьшаться в размерах и скоро полностью втянулась через отверстие пупка в живот герцогини, оголив пятно химического ожога.
Вслед камню понеслись плетения регенерации.
«Шрам останется, — сказал Ордош. — Но ненадолго. И едва заметный. Ничего, такое наша теща точно переживет».
Я перевел дыхание. Смахнул выступивший на лбу пот.
Все же, в голове нет-нет, да возникала мысль: а вдруг архимаг обманул нас?
Не солгал Северик. Если бы Шесту отравили не соком сонного клевера, то сейчас ее тело корчилось
