то, точнее КОГО он увидел на руках у ведьмы, заставило его потерять дар речи. На некоторое время. Эта ненормальная держала у груди и нежно наглаживала детеныша мантикоры!
— Можно вопрос? — наконец тихо прохрипел он, боясь напугать малыша и тем самым, после его вопля, повстречаться с разгневанной родительницей.
— Конечно. Это маленькая киска… ну или котик. Коша, ты кто? — почесала она рыжему зверенышу подбородок.
— Это маленькая мантикора. — вкрадчиво произнес Никклаф.
— Да? — приподняла брови ведьма. — У вас кошек называют так?
— Это не кошка, — скрепя зубами, выдавил колдун. — Это — ман — ти — ко — ра.
— Так, если я правильно поняла, то ты хочешь сказать, что это — не кошка, — задумчиво прищурилась Валя, почесывая котеныша за ушком.
— Какая проницательность! — съязвил колдун.
— Ну, хорошо, убедил — кошик не кошка. Я заметила, что у него хвостик, какой — то не такой и на спинке два непонятных нароста. Что дальше?
— Это ман — ти — ко — ра!
— Ага. А чем плоха мантикора?
— Эта? Пока ничем. А вот ее мамочка, которая, наверняка отправилась за жратвой для своего отпрыска и с минуты на минуту появиться здесь, очень даже «плоха». Точнее, плоха встреча с ней.
— Чем? Сильно царапается?
— Точно! А еще жалит ядовитым жалом, который у нее на «хвостике, каком — то не таком» и может напасть даже с воздуха, расправив свои крылья, которые у «кошика» пока выглядят, как два непонятных нароста. При этом она имеет такую защитную магию, что убить ее достаточно проблематично. Теперь ясно?
— Ясно. Убивать бы мы ее всё равно не стали. Только у него, судя по всему, нет мамочки.
— Если ее нет рядом, это еще не значит, что ее нет совсем!
— Но это так! Котенок застрял между веток и не мог выбраться. Вероятно, он громко и продолжительно кричал, зовя мать, но та не откликнулась. Он такой тощий и слабый, что даже не смог мне ни мявкнуть, ни зашипеть, когда я его вытаскивала, а это не типично для кошек. Следовательно, он давно не ел. Как ты считаешь, его мать могла оставить такую кроху на несколько дней по доброй воле?
— Я не уверен.
— Зато я уверена! — горячо возразила Вилентина, не понимая, чем может быть плох такой маленький котенок. — Взрослая мантикора либо мертва, либо находится в неволе и не имеет возможности вернуться к своему чаду.
— В таком случае, надо придушить это злобное создание и, на всякий случай, мотать отсюда. — быстро подвел итог колдун.
— Живодер!
— Дура.
— Урод!
— Дура.
— Ты… Ты…
— Да ты пойми! Это он сейчас миленький котенок, а через неделю, а то и меньше, в его жале появиться яд, а в пушистой головке — инстинкт хищника и тогда…
— А если я ошибаюсь? — проникновенно проговорила ведьма.
— В смысле? — не понял Никклаф.
— А если его мать жива и, видя, что ее сыночка (или дочку) убили, пойдет по следу и…
— Тогда оставь его здесь и пошли отсюда.
— Ага, а он помрет от голода или еще хуже того, его задерут местные хищники! Человек же просто обязан заботиться о братьях наших меньших!
— И откуда ты такая взялась на мою голову?
— А вот это еще спорный вопрос, кто на чью голову взялся.
— Хорошо, но если он тебя поцарапает или покусает — не жалуйся. Я тебя предупредил.
— И не буду. Пошли скорее на дорогу — в деревне нужно будет купить молока.
— Только не вздумай сказать, что оно для мантикоры.
— Скажу, что для тебя. — спокойно «согласилась» ведьма и, прижимая к себе звереныша, свернула к дороге.
Старый тракт был совсем рядом. На земле еще виднелись копыта множества лошадей, но пыль уже осела и никакого шума, кроме шороха леса слышно не было. После буреломов и корней, шагать было сплошное удовольствие.
— Нужно сделать привал. — решительно замерла на месте Виль, спустя некоторое время. — Немного привести себя в порядок, чтоб людей в деревне не напугать и дать что — нибудь кошику.
— На счет привести себя в порядок — согласен, а вот что дать зверенышу? Думаю, что он не будет есть копченое мясо.
— А мы проверим!
Детеныш мантикоры оказался не привередливым. Никклаф мелко нарезал небольшой кусок мяса и зверек начал жадно его уплетать. Даже пришлось поумерить его пыл, чтобы потом, как у дракзвера с голодовки не началась изжога, на что котеныш недовольно зафыркал, заставив колдуна посмотреть на ведьму с неодобрением (мол, я же говорил!). После кормления питомца, Валя достала расческу и принялась за свои волосы.
— Пожалуй, я назову его Барсиком! — заявила она, рассматривая пятнистую шкурку малыша.
— Барсиком? — вскинул брови Ник, задумчиво посмотрев на котенка.
Тот неожиданно сорвался с коленей ведьмы и, задрав хвост, направился к колдуну, тут же, не сбавляя темпа, принимаясь тереться о его ноги и громко мурлыкать.
— Вот это да! — воскликнула Вилентина. — А ты ему понравился! Интересно, чем?
Колдун скептически посмотрел на нее, потом на мантикору, свесил руку и почесал последнего за ушком. Котёнок принялся мурчать пуще прежнего.
— Обалдеть! Надо же, что значит совсем несмысленыш.… Так не разбираться в людях!
Всплеснула руками Вильи. Расческа, застряв волосах, такого не выдержала и сломалась.
— Только еще этого не хватало. — расстроилась ведьма. — Всё, привал закончен! Ишь тут размурлыкались… Некогда!
На второй день, хмурое время от времени небо, решило окончательно затянуться тучами. Налетел неприятный ветер, стали долетать первые капли дождя.
— Ветер, ветер, ты могуч, ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море, всюду реешь на просторе,
Аль откажешь мне в ответе, не видал ли где на свете ты ведьмы молодой?
С выражением процитировала Виль, подставляя ветру лицо.
— Ты еще и стихи пишешь? — удивился Никклаф.
— Ага, пишу, но не сочиняю. — усмехнулась Вилентина. — Читала. Тут вон дождь собирается. Мокнуть не хочется, страсть. Я когда мокну, простываю. Как тебе перспектива поить меня с ложечки и менять компрессы на голове?
— Давайте прибавим хода. — пришпорил своего коня колдун. — Нужно успеть до дождя под крышу.
Через полтора часа на дороге действительно показалось одинокое строение, которое ну никак не могло тянуть на высокое звание — деревня. Дождик уже слабо накрапывал, что совершенно не прибавляло настроения. Ведьма адресовала свой взгляд Никклафу.
— Одно из двух. — пожал тот плечами. — Либо я ошибся дорогой, что маловероятно, либо другие дома уже скрылись за приближающейся стеной дождя. — он скептически посмотрел на просматриваемый горизонт. — Что в общем — то тоже маловероятно, но вариантов у меня больше нет.
Худенький мальчишка, выбежавший из хилой постройки, именуемой ничем другим, как конюшней, пояснил, что
