Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
не успеваю: он уже выходит в коридор.
– Бейя?
Иду дальше.
– Остаток дня я проведу в своей комнате. Прошу меня не беспокоить – я ложусь спать.
– Бейя, подожди! – летит в спину.
Когда я начинаю подниматься, из родительской спальни доносится голос Аланы:
– Брайан, она сказала, что хочет побыть одна.
Да. Сейчас я точно не готова прослушать очередную лекцию о том, какой ужасный Самсон человек. Слишком расстроена. И слишком устала.
Ночью мне удалось поспать от силы часа два, и хотя с момента пробуждения по венам вовсю шпарит адреналин, глаза уже просто слипаются.
Бросаю рюкзаки на пол и падаю на кровать. Лежу, уставившись на стеклянные балконные двери. На улице солнечно. Тепло. Радостно.
Я встаю и наглухо задергиваю шторы, потом заползаю обратно под одеяло. Хочется одного: чтобы этот день уже закончился. А он только начался!
Больше часа я ворочаюсь в постели, глядя в потолок. В голову без конца лезут мысли о том, что будет дальше. Сколько Самсона продержат в изоляторе? Светит ли ему реальный срок? Если да – то какой, учитывая количество предъявленных обвинений? Полгода? Десять лет?
Похоже, без снотворного мне сегодня не уснуть. Слишком уж много крутится мыслей. Я приоткрываю дверь и прислушиваюсь к звукам внизу – жду, когда на кухне никого не останется. Потом спускаюсь и захожу в кладовку, где хранятся лекарства. Изучаю пузырьки, но ничего, что помогло бы уснуть, не нахожу.
Может, снотворное в хозяйской ванной? Отец с Аланой, по идее, сейчас едут на работу, так что я иду в их ванную и открываю шкафчик над раковиной. Увы, там только зубная паста, несколько зубных щеток, какая-то мазь и банка с ватными палочками.
Захлопываю дверцу и вздрагиваю, увидев в зеркале отражение Аланы. Она стоит у меня за спиной.
– Простите. Я думала, вы на работе.
– Взяла выходной. Что ты ищешь?
Я оборачиваюсь и в отчаянии смотрю на нее.
– У вас есть найквил или что-нибудь успокаивающее? Мне надо поспать. Я всю ночь не спала, а в голове такая каша – не уснуть.
Я машу руками перед лицом, пытаясь отогнать подкатывающие слезы – все это время мне каким-то чудом удавалось их сдерживать.
– Могу заварить тебе чай.
Чай? Она собралась отпаивать меня чаем?
Да ладно, в доме стоматолога просто обязаны быть забористые транквилизаторы!
– Нет, мне нужен не чай, Алана, а что-нибудь действенное. Хочу уснуть и как можно дольше не просыпаться! – Прячу лицо в ладонях и шепотом говорю: – Думать слишком больно. Не хочу видеть его во сне. Хочу просто спать, ни о чем не думая и ничего не чувствуя.
Сердце обливается кровью.
До меня понемногу доходит смысл сказанного Самсоном. Я прислоняюсь к раковине, чтобы удержаться на ногах. В голове эхом отдаются слова: «Я здесь надолго, Бейя».
Когда же я буду счастлива? Неужели придется вновь стать той, кем я была до встречи с Самсоном? Только не это. Раньше у меня внутри не было ничего, кроме обиды и горечи. Ни намека на душевный покой или радость.
– А вдруг он не захочет иметь со мной дела, когда выйдет?
Вообще-то я не собиралась произносить это вслух… Или собиралась?
Слезы сами собой текут из глаз, и Алана тут же это замечает. Не пытается меня образумить или пожурить за жалость к себе: просто молча обнимает и прижимает к плечу мою голову.
Я совершенно не привыкла, чтобы меня утешали, но сейчас отчаянно нуждаюсь в материнском утешении. Пару минут рыдаю у нее на груди. Я даже не представляла, насколько это было мне нужно – крошечная капелька сочувствия от живого человека.
– Вот бы у меня была такая мама, как вы, – говорю я.
Алана вздыхает.
– Ах ты, зайка, – сочувственно шепчет она, отстраняется и ласково смотрит на меня. – Я дам тебе одну таблетку амбиена, только имей в виду: это первый и последний раз.
Киваю.
– Обещаю, что больше не попрошу.
26
Я спала слишком крепко – чувство такое, что я отдавила себе правое полушарие мозга.
Сажусь в кровати. На улице почти стемнело. Проверяю телефон: на часах восьмой час. Живот громко урчит – наверное, меня разбудил голод.
За весь день мне никто не звонил и не писал.
Еще целых четырнадцать часов до нашей встречи.
Я подбираю с пола рюкзак Самсона. Вытряхиваю его содержимое на кровать и начинаю перебирать вещи.
А ведь это в буквальном смысле все, что у него есть.
Две пары шорт, две футболки с логотипом His-Panic. Один такой же комплект был на Самсоне, когда его арестовали. Получается, у него всего три смены одежды? Я замечала, что он носит одни и те же футболки, но списывала это на желание поддержать Маркуса. Ему, наверное, приходилось часто их стирать, чтобы никто ничего не заметил.
Косметичка с туалетными принадлежностями: зубная паста, щетка, дезодорант, кусачки для ногтей.
Бумажника нет.
Он в самом деле потерял бумажник перед нашим походом в тату-салон – или у него никогда бумажника не было? Скорее, второе. Если Самсон живет сам по себе с тех пор, как умер отец, то вряд ли он мог получить водительские права.
Так много вопросов в голове. Завтра мы увидимся, но на все Самсон не успеет ответить при всем желании.
Нахожу на дне рюкзака маленький полиэтиленовый пакет с застежкой-зиплоком. Внутри – какие-то сложенные пополам, пожелтевшие от времени листы бумаги.
Я открываю пакет, достаю один листок и разворачиваю.
Дитя
Он как я неуемен, немыт,
Так мал.
А уже так устал, так сердит.
Он на море волком глядит
И свободой по горло сыт.
Рейк Беннет, 13 ноября 2007 г.
Самсон упоминал, что Рейк писал стихи. Я смотрю на эти строки и пытаюсь понять, о чем и о ком они.
О Самсоне? Значит, в пакете – заметки и стихи его отца? В 2007-м – за год до урагана «Айк» – Самсону было около двенадцати.
«Свободой по горло сыт».
Как это понимать? Рейку казалось, что его сын устал от привольной жизни в море?
Достаю из пакета остальные листки с твердым намерением прочитать все до последней строчки. Эти стихотворения были написаны за год-два до урагана, и их автор – отец Самсона.
Она есть
Когда ты появился на свет,
появилась на свет и твоя мать.
Покуда есть ты, есть и она.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
