джинсов.
Букет она не взяла, Игорь все стоял с ним, перекладывая из левой руки в правую и обратно, словно цветы обжигали. Помаявшись, он положил букет на стол, а Женя, намеренно игнорируя вежливый жест, вскочила на табурет и продолжила заниматься своим делом. Монотонные движения и запах чистящих средств успокаивали. Она давно ничем таким не занималась, и сейчас потребовалось чуть больше сил и внимания, чтобы смыть с окон всю грязь, что скопилась снаружи от дождей и пыли.
Женя еще раз вернулась к своим мыслям. Да, комната осталась прежней. Изменилась лишь она сама. Раньше бы стеснялась, переживала. Смущалась выцветших обоев и еще черт знает чего. В прошлый раз, когда Игорь позвонил, у нее внутри все замерзло от мысли, что он увидит, как она живет. Сейчас же совершенно спокойно скребла окно, не задумываясь и не волнуясь, что он подумает. Сейчас ему было неудобно, а ее ничего не волновало. Сейчас он переминался с ноги на ногу, не зная, куда себя деть от неловкости. И лицемерного великодушия не проявишь – мужской помощи здесь не требовалось.
– Я много думал о нас, – начал он. – Все переоценил и жалею, что мы расстались.
Женю не тронули его слова, она лишь холодно улыбнулась одними губами:
– Верю. Когда понимаешь, что баб твой кошелек интересует больше, чем ты сам или твои чувства, становится грустно.
– Я хочу все вернуть.
– Да? Странное желание. Мне непонятное. При том, что ты сам даже не позвонил мне. Это я тебе позвонила.
– Я звонил…
– Нет-нет! – воскликнула она. – Я не про то! Не дай бог еще подумаешь, что я упрекаю. Это не имеет значения.
– Дай мне шанс.
Женя скривилась, будто на язык ей попало что-то кислое. Игорек всегда славился красноречием, но, видимо, ее уши совсем отвыкли от его высокопарных речей. Звучало все по-киношному неестественно. Ей-богу, если Андрюша орал, что она идиотка, было приятней. В его искренности сомневаться не приходилось.
– Когда я доверяюсь людям, они злоупотребляют моим доверием. Хоть не с первого раза, но я запомнила этот урок, и у меня совсем нет желания наступать на эти грабли еще раз, – спокойно и рассудительно произнесла Евгения.
– Я говорю о серьезных отношениях. О свадьбе.
Женя, качнувшись, схватилась за раму, от неожиданности чуть не выпав из окна.
Черт!
Но сетовала она не на свою неаккуратность. Бросив взгляд вниз, Женька увидела мужа. Андрей стоял на подъездной дорожке, вперив взгляд в ее окно. Боже, какого… Какого черта он тут делает в такое время? Он не говорил, что заедет. Женя юркнула в комнату, чувствуя, как от волнения начинает гореть лицо.
– Ты хочешь не меня вернуть, а мое обожание. Тебе нравилось быть центром моей жизни, нравилось, что я бегаю за тобой, как собачонка. Поверь, даже если б я в каком-то дурном сне вдруг вновь решила с тобой связаться, это были бы не те отношения, что раньше. Ни любви, ни обожания ты бы не увидел. Скорее всего, я, как и все твои остальные, просто просчитала, насколько мне будет выгодно с тобой спать. Сколько я смогу с тебя поиметь.
Игорь был явно потрясен ее словами. Он никак не ожидал услышать такое именно от Женьки.
– А что ты хотел? – усмехнулась она. – Люди меняются. Я не исключение. К тому же, такому дурному сну никогда не суждено сбыться. Я замужем. – Она стянула с руки резиновую перчатку и пошевелила пальцами, сверкнув обручальным кольцом.
Лицо Игоря немо вытянулось и стало похожим на лошадиную морду.
– Так что тебе лучше уйти. Прямо сейчас, – быстро закончила она.
Женя понимала, что встречи Андрея и Игоря не избежать, надеялась только, что муженек не сделает неправильных выводов и не вздумает ревновать. Это глупо, очень глупо.
Раздался звонок в дверь. Женя глубоко вздохнула, снова натянула на руку перчатку и пошла открывать.
– Андрюша, почему ты не позвонил? – ослепительно улыбнулась, обняла его за плечи и поцеловала в губы.
Рысь нахмурился, сразу почувствовав неладное. Нет, все здорово, очень хорошо, ему приятны такие нежности, но это же Дольчегабана. Она никогда не бросалась ему на шею при встрече. У них вообще не было традиции встречаться и прощаться поцелуями. Ответ не заставил себя долго ждать, когда из ее комнатушки вышло нечто. Вернее, когда из ее комнатушки вышло какое-то чмо.
– Сантехника, что ли, вызывала?
Что уж творилось внутри Андрея, сразу распознать Женя не смогла, но держался он спокойно. Не вспылил, не бросился на Игорька с кулаками, не обвинил ее саму во всех смертных грехах, а вел себя с легкостью, которой Игорь мог только позавидовать.
– Это не сантехник, но он уже уходит. – Женька прыснула от смеха.
– Тогда кто?
– Никто, – сказала она со стальными, несвойственными ей нотками в голосе, поняв вдруг что это самое лучшее определение. Он и не бывший уже, он просто никто.
Игорь выскочил из квартиры, пылая от возмущения, но Женьку его задетые чувства не волновали. Несмотря на шутливый голос Рыся, в глазах его засветилось недовольство, стремительно переросшее в гнев, стоило ему увидеть цветы.
– И все же я жду объяснений, – деловито произнес Андрей.
– Все, как я сказала. Он уже никто.
– Но был?
– Был, – вздохнула она и занервничала. Этот допрос начал раздражать, потому что она ничего такого не сделала, чтобы чувствовать себя виноватой. – И у тебя тоже были. И они периодически тебе даже названивают.
– Цветочки, – глянул на стол.
Напряжение сгустилось до невообразимой плотности, Женька взорвалась:
– Да, цветочки! Потому что у меня сегодня день рождения, представь себе! Он хотя бы поздравил меня с днем рождения!
– Он заехал, чтобы поздравить тебя? А как он узнал, что ты сейчас здесь?
– Я сама ему позвонила! Не могла найти кольцо, которое мне мама подарила на восемнадцатилетие, и позвонила ему. Попросила вернуть, если оно у него!
– Он вернул?
– Да! – выкрикнула Женя и вытащила из кармана колечко, чуть ли не ткнув им в Рысю в лицо.
– Вот и слава богу, – тем же обыденным тоном произнес он. – Я бы тебя тоже поздравил, как планировал, если бы ты сидела дома.
– Планировал? – переспросила она и медленно подняла ноющие от усталости руки, чтобы снять перчатки.
– Да.
Да! Он поздравил бы ее!
