развернулся, не сказав ни слова, но Люциан все еще хотел узнать больше о драконьем отродье. Я не стал дожидаться его и отступил к лифту, обратно наверх, на крышу, где я мог получить некоторые ответы.
***
Я ждал около сорока пяти минут. Я знал, что прошло сорок пять минут, потому что каждые пять секунд поглядывал на часы.
Голова Мэтта просунулась в отверстие, которое вело на крышу. Он увидел, что я сижу на краю, и вскарабкался наверх. Он добрался до меня через несколько секунд и сел рядом со мной, наши ноги свисали с крыши.
На несколько секунд воцарилась тишина, а потом я больше не мог этого выносить.
— Кто она, Мэтт?
Он с силой потел лицо, точно так же, как это делал мастер Лонгвей сегодня вечером.
— Не знаю, Блейк. Все, что я могу сказать, это то, что ее отец не был идиотом. Я даже не знал об их существовании, пока он не позвонил мне сегодня утром, сказав, что ему нужно срочно поговорить со мной, что дело очень важное, и что он не может обсуждать его по телефону. Как он узнал мой номер, узнал мое имя, и кто я такой, понятия не имею.
Я прищурился.
— Они не были зарегистрированы?
Он покачал головой и глубоко вздохнул.
— Фокс и его колония охотились за ним.
Я уставился на него, разинув рот.
— Да, — согласился он. — Бьюсь об заклад, Фокс видел их за милю, и я бы все отдал, чтобы узнать то, что знал он.
— Знал? — Он использовал прошедшее время.
— Ее отец умер за несколько минут до того, как я туда добрался. Его лицо было сильно обожжено, а Фокс представлял собой груду оторванных конечностей. Меднорогие — нежные создания, но с ними лучше не связываться. Особенно когда речь заходит о семье.
— Хорошо, значит, она — драконье отродье?
Мэтт кивнул.
Это все еще не объясняло, почему я проснулся, почему мое тело отреагировало именно так.
— То, которое несет на себе метку всадников, Блейк, и к тому же очень темную.
Я снова уставился на него. Драконьи отродья не были всадниками. Конечно, они были людьми, но в них была ДНК дракона. Хотя у них не было драконьих форм, это было против драконьего закона, чтобы кто-то из них претендовал на дракона. Они также никогда не рождались с меткой, не говоря уже о темной.
— Я не понимаю. Ее отец — дракон? Это причина, по которой Ирен…
— Нет, — перебивает Мэтт. — Причина, по которой Ирен потрясена, заключается в том, на кого она похожа.
Я ждал продолжения, и ему потребовалось некоторое время.
— Мне нужно знать, Блейк. Ты должен быть честен со мной. Честен. Пожалуйста.
Я ненавидел, когда люди просили.
— Твой отец когда-нибудь упоминал о беременности королевы Катрины?
Я откинулся назад, опираясь на ладони.
— Что? — Правильно ли я его расслышал?
— Ты не знаешь, была ли королева Катрина когда-нибудь беременна? Лгали ли они? Драконы помнят каждую деталь жизни. Что ты можешь вспомнить?
Я думал об этом.
Она не была беременна, но было время, когда она была в поисках самопознания… Нет, этого не могло быть.
Я покачал головой.
— Нет. Я не помню ничего подобного. Почему ты спрашиваешь меня об этом?
Он сделал еще один глубокий вдох.
— Она похожа на них, и нет, не только часть ее напоминает мне о нем. Она похожа на него. Как будто он был ее отцом, а королева — ее матерью.
— Ты вообще себя слышишь? Ты, как никто другой, должен знать, что ни один человек не может пройти сквозь Стену, так что не имеет значения, как она выглядит, Мэтт. Она не могла преодолеть эту Стену.
Он кивнул и закрыл глаза.
Когда он открыл их, то посмотрел прямо вниз, на землю в тысячах футов под нами.
— Я продолжал говорить себе это, Блейк. Но ты ее не видел. Говорят, дракон всегда знает.
— Мэтт, давай. Ты же не веришь в это мумбо-юмбо, не так ли?
— Я не Хроматический, Блейк. Ты должен сказать мне…
— Нет. Ты думаешь, я хочу стать злым? Думаешь, я хочу однажды испепелить свой мир, убить людей, которых люблю? Сразиться с тем, у кого хватит смелости убить меня, и это, вероятно, будет тот парень, который сможет меня приручить? Нет. Я обещаю тебе вот что: если бы у них был ребенок, мой отец знал бы, я бы знал, и я не был бы тем мрачным месивом, которым являюсь сейчас, и у меня была бы надежда. Она — драконье отродье. Стена не позволила бы ей пройти, если бы это было не так.
Снова воцарилось молчание. Почему я лгал Мэтту?
— 26~
За эти годы сюда съехалось много людей со всей Пейи, распуская слухи и домыслы о том, что они были детьми короля и королевы. Многие. Ни разу они не были членами королевской семьи. Даже близко.
Это было то же самое. Эта девушка, кем бы она ни была, была драконьим отродьем, не более того.
Я нашел Люциана, ожидающего на диване в нашей маленькой гостиной.
Я вздохнул. Вот оно.
Звуковой эффект гонок на байках воспроизводился с экрана телевизора. В руке Люциана был зажат контроллер, и его большие пальцы нажимали на кнопки так, словно завтрашнего дня не было.
— Где ты был? — спросил он, не отрывая глаз от экрана.
— Так что, теперь ты моя мама? — саркастически спросил я.
Он с силой опустил контроллер на кофейный столик.
— Кто она, Блейк? — Он встал и указал на окно. — Ты не проснулся. Ты засыпаешь раньше меня. Теперь скажи мне правду?
— О чем ты говоришь? — Я притворился, что понятия не имею, что он имел в виду.
Он фыркнул.
— Ты точно знаешь, о чем я говорю.
— Люциан, пожалуйста. Я услышал голоса, встал, пошел посмотреть и увидел Мэтта. Она — драконье отродье, вот и все. Мэтт хотел поговорить со мной из-за Фокса. Клянусь.
Его глаз дернулся. Я никогда не знал, что это означало, когда у него дергался глаз. Он дергался по многим причинам. Когда он устал, не купился на глупую отговорку, или если он что-то скрывал взамен.
Его тело расслабилось, а затем он снова посмотрел на меня более мягкими, добрыми глазами.
— Так что Мэтт сказал о Фоксе?
— Он мертв. Ее отец был Меднорогим и убил его в процессе.
— Фокс мертв? — Люциан казался таким же удивленным, как и я.
Я кивнул.
— Должно быть, это был какой-то сильный Меднорогий.
— Должно
